Я ожидала, что мать Тео окажется холодной и немного заносчивой, как и её сын. Но Марго говорила со мной просто, без намёка на высокомерие – с той особой интонацией, что бывает у любящих матерей, когда они смотрят на своих детей. В её улыбке не было ни фальши, ни скрытых мотивов – только искренность и забота.
Так мне когда-то улыбалась моя мама. Я и забыла, каково это – быть чьей-то дочерью.
И от этого у меня сжалось сердце. Как давно никто не смотрел на меня так. Как давно я не слышала такого голоса – мягкого, нежного, наполненного бескорыстным теплом.
И ещё я поняла: если покончу с Тео, больше никогда не увижу Марго. А я бы… хотела. Хотела бы ещё разочек побыть в её свете. Хоть на мгновение почувствовать, что в этом мире есть кто-то, кто просто рад моему существованию – без условий и ожиданий.
– А что Маршалл забыл тут сегодня? – спросила Кейт, вырвав меня из воспоминаний.
Я вздохнула. Пришлось рассказать ей, как Эрик вчера вешал мне лапшу на уши про невозможность повышения и получения кабинета. Разумеется, это не могло не разозлить Кейт.
– Видимо, Тео зашёл в редакцию, пока я была в магазине, – пожала я плечами. – Хоть я и просила его не вмешиваться, он всё равно сделал по-своему. Боюсь представить, чем он пригрозил Эрику, раз мне дали настолько роскошный кабинет и повышение буквально за десять минут.
– То, что он уделал Линдмана, единственное, за что я могу его похвалить, – нахмурилась Кейт. – Этого ублюдка давно нужно было приструнить.
Я нервно усмехнулась.
– Из-за его «помощи» весь офис теперь считает, что я шлюха.
– Никто так не считает, тебе все завидуют, Ханна, – фыркнула подруга. – Ты хоть представляешь вообще, какого человека ты охмурила? Да им такие и во снах не снились.
– Я никого не охмуряла, пусть забирают Маршалла, раз он всем так нужен. – С удовольствием посмотрю, как скоро они захотят от него сбежать. – Я просто не хочу, чтобы на меня так пялились и мешали работать своими сплетнями.
Кейт смягчилась и взяла меня за руку.
– Это неизбежно, солнышко. Но я поговорю с ними, чтобы прекратили молоть языками.
– Спасибо. – Я благодарно сжала её пальцы. – И вообще я теряюсь в догадках, зачем Тео вмешался во всё это.
О том, как он набросился на Эрика, я предпочла умолчать. Мне до сих пор было жутко от его слепой ярости. Маршалл будто правда был готов задушить Линдмана голыми руками.
Что за демоны сидят внутри тебя, Тео?
– Мужчинам от любви голову сносит напрочь. – Кейт кокетливо закатила глаза, и я снисходительно улыбнулась.
– Да, но Тео не любит меня. Иначе он бы не… – Я осеклась, вспомнив, как его пальцы схватили и моё горло совсем недавно. И жёсткий ледяной голос, когда он говорил, что его следующая реакция мне не понравится.
Мог ли он вправду ударить меня?
Я не знала. И проверять не хотела.
– Иначе он бы не что? – Кейт пристально посмотрела на меня и строго спросила: – Что он сделал, Ханна?
Чёрт.
Я отвела взгляд и сплела пальцы в замок.
– Ничего. Я хотела сказать, что ему просто нравится владеть и всё контролировать. А ещё, что он жуткий ревнивец и собственник.
Когда я замолчала, Кейт вздохнула и, снова откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза. По её красивому лицу мелькнула тень, как будто в этот момент она вспомнила что-то очень болезненное.
– Не хочешь говорить – твоё право, но знай, что я понимаю тебя, – вдруг сказала подруга, уставившись куда-то вдаль. – Помнишь я рассказывала тебе, что была замужем?
Я кивнула.
– Да, ты говорила, что была в браке около года.
– Но не говорила за кем. – Она сглотнула, но продолжила с таким видом, будто решилась на исповедь. – Его звали Калеб. До брака мы встречались три месяца, и он был совершенно другим человеком – чутким, нежным, заботливым. Мне было 22. Я была по уши влюблена, полностью поглощена им и… не замечала, как он ломает меня, подстраивая под себя. – Её голос чуть осип и задрожал, но Кейт глубоко вдохнула, и голос снова зазвучал ровно. – А в браке он превратился в настоящего ревнивого тирана. Доминировал во всём, включая нашу сексуальную жизнь, манипулировал моими страхами и желаниями, совершенно не слушал меня и не давал шагу ступить без его ведома. – Она остановилась, сжала губы в тонкую линию, словно решая, стоит ли говорить дальше. – Последней каплей стало то, что он решил, будто имеет право брать меня силой и поднимать на меня руку. Я не стала молчать и терпеть это. Подала заявление, и ублюдка посадили за домашнее насилие. Он всё ещё в тюрьме. – Кейт наконец взглянула на меня. В её глазах было что-то ледяное, бескомпромиссное, но глубоко внутри я видела боль – старую, выцветшую, но всё ещё живую. – И я ни о чём не жалею.
Я почувствовала, как по коже побежали мурашки. В груди сжалось от того, насколько её история отзывалась во мне. Я слишком хорошо знала, каково это – когда кто-то ломает тебя, делает своей и пользуется тобой, будто вещью.
Моё прошлое вдруг показалось ближе, чем обычно. Я думала, что спрятала его глубже, но вот оно – всплыло на поверхность, как чёрные маслянистые круги на воде.
Я молча потянулась к Кейт и крепко обняла её. Она вздрогнула, но потом обмякла в моих руках и обняла меня в ответ. Мы не говорили – нам не нужно было слов.
Кейт первой разорвала объятия, чуть нервно усмехнувшись, будто неловко себя чувствовала.
– Не все мужчины такие, – тихо сказала она. – Просто мне не повезло. А ты будь осторожна с Тео. – Она убрала мои волосы за уши и погладила меня по щеке. – Я не хочу пугать тебя, Ханна, но… я вижу в нём те же повадки, что были у Калеба. Решать тебе, хочешь ли ты быть с ним, но знай, если затянешь, то уже не сможешь выйти без потерь. Я прошла через ад, зачерствела, но выстояла. И стала сильнее, чем была. Но эта цена слишком высока. Слишком много боли, слишком много времени прошло, прежде чем я снова почувствовала себя живой, целой и поняла, что заслуживаю лучшего. – Кейт улыбнулась и сжала мои пальцы. – Ты тоже заслуживаешь лучшего. И неважно, как хорошо вам в постели. Не обманывайся страстью – она затмит страх, но не спасёт тебя. Это не стоит того. Мы сильные, но мужчины, как ни крути, сильнее нас. И если ты уже чувствуешь, что это конец – уходи. Пока это твой выбор, а не последствия.
Я молчала. Слёзы жгли глаза, но я не могла их выпустить.
Кейт была права. Она была чертовски права во всём. Мне нужно было вырваться из этого порочного круга, пока он не сжался и не раздавил меня.
Но почему внутри всё так рьяно протестует против этой мысли? Почему, несмотря на страх, отвращение к манипуляциям и желание вырваться, я до сих пор чувствую этот проклятый жар, когда думаю о Тео?
– Я влюбилась в него, Кейт, – наконец призналась я, сама же отвечая на свои вопросы. – И я опять в полной заднице.
Она мягко сжала мою ладонь и улыбнулась.
– Как я и говорила, Тео может быть совсем не таким, как мой бывший. Не держи всё в себе, поговори с ним откровенно. Ты заслуживаешь только того, кому можешь всецело доверять, кто будет защищать тебя, а не подавлять и пытаться контролировать каждую секунду твоей жизни. Либо он примет это, либо шли его на хер.
Я усмехнулась.
– Да, именно так я и сделаю.
Но Тео Маршалл был бурей, а я – в её эпицентре. И я знала, что бороться с ним будет непросто, если вообще возможно.
Глава 20
– Ты домой? – поинтересовалась Кейт, когда мы вышли на улицу.
Сегодняшний рабочий день