Столько надежд и фантазий приходится отпускать. А они давно уже часть меня. Они и есть я по сути. И вот я все это сейчас в себе закапываю.
И надо до конца закопать, чтобы потом не начать скучать и не сорваться опять. И все тогда запустится по кругу.
Это ломка и ее надо будет просто пережить. Запомнить это ощущение легкости, которое распирает меня сейчас, и цепляться за него, если вдруг снова накатит и захочется добровольно сунуться в строгий ошейник увлекательных отношений с Малевич.
Сейчас мне, конечно, кажется, что уже не захочется. Что словно лампочка за эти сутки перегорела. Но на самом деле я пока не уверен ни в чем. Мне непривычно.
Паркуюсь у клуба и в последний раз кинув в зеркало взгляд на свою распухшую губу и алеющую щеку, выхожу из машины.
Здороваясь с девочками- хостес, прохожу ресторан насквозь и по технической лестнице взлетаю на третий этаж. Мне надо к отцу, он сейчас здесь и ждет, а я опаздываю, но…
Но я сворачиваю в конец коридора и заглядываю в маленький кабинет помощниц Ульяны.
Блин… Я не могу объяснить себе на хрена это делаю.
Но почему я вообще должен кому-то что-то объяснять? Даже себе.
Я только поздороваюсь и все. Всего лишь вежливость. Да?
К тому же я обещал отвезти Лиду домой, а в итоге по факту передал Диме, и мне вот очень хочется знать, как он, твою мать, справился с этой обязанностью?!
Распахнув дверь кабинета, сразу натыкаюсь взглядом на Анжелику, сидящую за ноутом и с трудом подавляющую зевок. Вид у Коршуновой откровенно заспанный. Будто вообще не ложилась. Вспоминаю, что с Яром вчера уезжала. Видимо, свидание прошло на "ура".
Киваю ей, криво улыбнувшись, и продолжаю шарить глазами по комнате. Что совершенно бессмысленно, так как Анжелика в ней очевидно одна.
– А Лида где? – хмурюсь.
– Привет. Она с Ульяной уже на площадку уехала, – Эндж, чуть склонив голову набок, смотрит на меня с интересом, – Что-то случилось? – аккуратно интересуется, косясь при этом на мою опухшую губу.
– Да нет, все ок, – мотаю головой и отступаю в коридор.
Прикрываю за собой дверь. По венам разливается разочарование. Я как-то настроился, что поздороваюсь.
Бред конечно, но…
Ладно, сейчас к отцу и тоже поеду на площадку. Там и поймаю.
23. Макс
Фестиваль электронной музыки "Стерео", который организует фирма моего отца совместно с одним известным продакшеном, ежегодно проходит на берегу одного живописного озера в Богом забытом лесу нашей бескрайней Московской области.
Добираться туда часа полтора, если повезет. И последние километров пять по старой военной бетонке, а потом и вовсе по канавам между сосен. Доставлять оборудование и возводить сцену – и вовсе приключение, которое начинается примерно за месяц до начала самого фестиваля. Хотя обычно нашей команде хватает на это пару дней, а то и одних суток.
В общем, геморроя много, но девственная природа, непередаваемая атмосфера и итоговая прибыль каждый год перекрывают все эти маленькие неудобства.
Получив ЦУ от отца, беру с собой трех монтажников, которые не влезли в рабочую газель из-за того, что ее доверху забили оборудованием, и выдвигаюсь с мужиками на площадку. Они ржут и переговариваются всю дорогу, и мне постепенно передается их беспечное настроение. Щека уже не горит огнём, ранка на губе практически не беспокоит, а солнце жарит даже сквозь лобовое так сильно, что меня с трудом спасают черные очки.
В воздухе наконец пахнет летом, трасса почти пустая для области, вокруг деревья стеной, небо синее, мужики травят ржачные байки, периодически меня мягко подкалывая как сына главного начальника, и жизнь, блин, хороша.
И становится еще лучше, когда мне внезапно набирает Душка. Когда вижу эти пять высветившихся букв на дисплее, от неожиданности на миг впадаю в ступор.
– Алексеич, девушка твоя? – посмеивается один из монтажников, сидящий рядом со мной на переднем пассажирском, – Как ты ее ласково, по-старомодному, – улыбается, – Что не берешь? Накосячил?
– Да не, это прозвище, общее… – бормочу и хватаю телефон, хотя обычно за рулем говорю по громкой.
Но не в этот раз.
– Да.
– Да, привет, – у Лиды голос звенит напряжением как натянутая струна. Будто звонит мне под дулом пистолета, – Макс, тут из "Армконструкций" уже приехали, ждут подписанные документы, чтобы начать… Кхм…– прочищает горло и дальше частит, – Ты скоро? Меня Ульяна попросила позвонить и спросить, – со значением произносит последнее предложение.
Посыл улавливаю сразу. Ну, конечно. Не сама набрала.
А просто не придумала, как без палева отвертеться, когда Ульяна распорядилась мне позвонить.
А сама бы Лида ни за что и никогда. И естественно мне обязательно надо об этом сообщить…
Меня это и веселит, и бесит одновременно. Ты смотри, гордая какая.
– А я думал, ты просто хотела узнать как у меня дела? – ехидничаю, трогая языком раздражающую ранку на губе.
– Подозреваю, что лучше всех. Может только не выспался, – ворчит в трубку Душка, намекая, что вчера ушел с Малевич, – Так когда тебя ждать?
– А ты прямо ждешь?
– Ага, изнываю, – с сарказмом.
– М-м-м. Звучит многообещающе, – стебу ее, отбивая хриплым полушепотом, – Еще восемнадцать минут, пожалуйста, потерпи…
– Супер, я и двадцать мужиков с включенной сваркой будем тебе очень рады, – и бросает трубку.
Коза мелкая…!
Блять, как перестать улыбаться. У меня так рот растянуло, что губа снова треснула. Слизываю выступившую кровь. Даже на вкус она словно другая стала. Горячее. Бурлит.
– Алексеич, ты что так поплыл, что аж рот порвал? – угорают с меня мужики, заметив рвущуюся наружу довольную улыбку.
– Знаю-знаю я эти гримасы, у меня сын полгода назад так же лыбился ходил, – фыркает Борисенко, самый старший из них, – А сейчас пришел домой и уже не ржет, а денег на свадьбу просит. И физиономия серьезная- серьезная.
И они ржут еще громче. А меня вот сразу отпускает. Э… Что началось то? Что за намеки?! Даже мурашки неприятные по предплечьями побежали.
– Аха-аха, на свадьбу то позовешь, Максим Алексеевич? Мы там сильно гудеть не будем! Так, сбоку посидим, хлопнем по стопочке за молодых, – развивают тему.
– Сплюньте, – отрезаю хмуро.
– Ла-адно, – расслабленно отсеиваются.
Еще пара шуток и отстают, переключаясь на другую тему.
24. Макс
Когда