– Видишь ли, Лизонька… – ладонь отца упала на мою руку, словно требуя понимания. – Так уж вышло, что один очень уважаемый человек из Мексики был тобой заинтересован. Я имел глупость пообещать ему свести вас в самое ближайшее время. Воспользовался пару раз, так сказать, его протекцией. И вот потом ты заявляешь о браке с Бариновым… Тоже неплохой вариант, очень даже. Но тот прошлый, чьей протекцией я воспользовался, оказался очень не рад такой новости. И дал слово мужика, что если я тебя ему не доставлю, то меня по частям будут лет пятьдесят собирать, – нервно рассмеявшись, отец развел руками. – Сама понимаешь, тут выбор не велик.
Пазлы в моей голове складывались в ужасную картину будущего. Поморщившись, я посмотрела на отца с ужасом:
– Я правильно понимаю, что ты отправишь меня какому-то бандиту, как откуп за свою жизнь?
– Грубо звучит, – поморщился он. – Скорее так: выдаю замуж за очень настойчивого, уверенного в себе и целеустремленного мужчину. Богатого до безобразия… Лиза, тебе никогда в жизни не придется работать!
– Я люблю работать! – отчаянно пытаясь вырваться, я понимала, что отец не шутит. Он действительно способен на нечто подобное ради собственной шкуры. – Немедленно освободи меня, иначе Юра все тут разнесет!
– Кстати об этом, – папа достал из кармана сложенный листик и сотовый. – Сейчас твой мужчина пьет утренний кофе в ресторане при отеле. Может так случиться, что какой-то неизвестный снайпер одним выстрелом лишит его жизни. Но если ты позвонишь и с интонацией прочтешь текст с бумажки, то ничего с мужчиной не произойдет.
Сердце в груди бешено застучало. Еще вчера я была уверена, что мой отец говнюк, но не психопат, а сейчас я боялась его до колик в желудке.
– Блефуешь, – тихо шепнула я.
С другого телефона старик набрал кого-то и приказал сделать фото. Спустя секунду папа показал мне Баринова, завтракающего с братом и мамой.
– Звонишь? – насмешливо уточнил он. – Какая-то ты белая стала… Поела бы немного!
– З-звоню, – не веря всему происходящему, я была как в дурмане, когда папа набрал знакомый номер и поднес к моему уху. Раскрыл листочек, и я обомлела от текста. «Помни про нашего друга на крыше!», – рыкнул отец, пнул в бок, и Баринов взял трубку. Назвал меня по имени. Значит, сделали дубликат номера, ибо мой сотовый валялся себе в подъезде дома. Зажмурившись, что есть мочи, обливаясь слезами, я быстро протараторила: – Прости, Юра. Я поняла, что не готова на брак с таким бабником, как ты. Жить в страхе того, что ты трахнешь очередную эскортницу? Нет, извольте. Я лучше найду себе кого-то надежного. Того, кто не будет трепать мне нервы. Прощай и не ищи меня.
Папа тут же сбросил. Открыл крышку старого кнопочного телефона и разломал СИМ-карту.
– Тонко написано, – воскликнула я, сотрясаясь от рыданий. – Сам придумал?
– Нет, – гордо вздернув подбородок, он усмехнулся. – Это все твоя мамочка с сестрой. Отличные женщины. Ты, возможно, тоже такой станешь… – довольно поднявшись с места, он направился к выходу. – Лежи пока. Через полчасика приду за тобой и провожу лично на чартерный рейс твоего будущего мужа. Как говорится, из рук в руки.
Старик уже почти покинул комнату, как я вдруг окликнула его:
– Папа?
– Да? – он выглянул из-за угла.
– А почему ты меня на практику именно к Баринову отправил? Почему к себе не взял? Так же проще было бы манипулировать, – этот вопрос не давал мне покоя все время. Не сходилось это с образом моего хитрого отца.
– Так все просто. У меня роман с секретаршей. У нас даже сын общий. Ты же у нас с прибабахом… Побежала бы сразу маме докладывать. Или, что еще хуже, в прессу, – глянув на часы, мужчина нервно затопал ногой. – А про Баринова все знали, что он бабник еще тот. Ни одной юбки мимо не пропустит. Думал, переспит с тобой и выбросит. А тут вон как закрутилось!
– Пап? – голос был наполнен вселенской тоской, когда я, преодолевая себя, снова позвала старика.
– Да что опять?! – рявкнул он раздраженно. – Мне надо дать распоряжения!
– Тебе меня совсем не жалко? – голос позорно дрожал, по щекам текли слезу.
– Доченька, – состроив жалобную гримасу, он произнес то, что навсегда распахнуло мне глаза: – Дети – это все лишь инвестиция. Тут, как с акциями. Пока они приносят прибыль – держи при себе. Как только уходишь в минус – продавай. И повыгоднее. Так что ничего личного, просто бизнес. Ты бы так же поступила.
Он ушел спокойно, даже не хлопнул дверью. А я уставилась перед собой в полном недоумении. Всю жизнь я тщетно пыталась заставить родителей полюбить себя. Всю жизнь изворачивалась, верила, чего-то ждала. И только сейчас поняла вдруг: если хочешь перелить с одного стакана в другой вино, то и в первом стакане должно быть тоже вино. То есть, не жди от человека того, на что он не способен. Отпусти.
И тогда я вправду отпустила. В моем сердце я осталась сиротой. Не показательно, не лживо. А на самом деле. Тема семьи моей была закрыта теперь уже навсегда. И на горизонте появился главный вопрос: как спастись?
Но как бы я не кричала, как бы не вырывалась – ни-че-го. Лишь ради ребенка пыталась себя успокоить и настроить на лучшее. Даже когда отец вернулся с двумя бугаями:
– Будешь плохо себя вести, им придется принять меры. Но мы с тобой этого не хотим, правда? – строго предупредил старик.
Тогда я перестала вырываться, потому что второй наркоз уж точно плохо повлияет на плод. Собрав волю в кулак, я позволила мужчине посадить меня в авто между двух охранников и отвезти в аэропорт. Позволила вытянуть наружу и потянуть в сторону посадки.
– Свадьба будет пышная, – нашептывал мне бывший родственник. – Мы семьей придем.
– Пошел к черту! – повернувшись к мужчине, я кровожадно улыбнулась. – Уж поверь, если я и выйду замуж за твоего психопата, то положу жизнь на то, чтобы он разрушил твой бизнес и карьеру. И на свадьбу вы не приглашены!
Отец слегка расстроился, но не слишком. Все равно радовался, что жизнь будет при нем.
Я замерла у трапа, не решаясь ступить на красную дорожку. Мое нутро всячески этому сопротивлялось. Обернувшись по сторонам, я искала пути отступления, как вдруг замерцали фары автомобилей.
«Подмогу вызвал? – прыснула я про себя раздраженно. – Не могут справиться с девочкой?».
Но чем ближе оказывались автомобили, тем сильнее напрягался папа. Он старательно всматривался в номера, пока не обомлел, дрожащими губами прошептав:
– Менты что ли? – но тут