* * *
— Господин барон! Где все? — грязный избитый Хайзенберг очнулся в кузове грузовика, когда уже он въехал на территорию базы. Кроме него в кузове лежало ещё два офицера, в кабине сидел фельдфебель, а управлял машиной рядовой. Всё что осталось от воинства барона, все кому удалось спастись от медуз. Сам барон не помнил, как его волокли к грузовику. Не помнил он и того, что медуза побрезговала им, наверное, уже нажралась и не обратила на Хайзенберга внимания, сочтя его за труп. Барону сказочно повезло и теперь он с триумфом вернулся в свой лагерь. С разламывающейся от удара головой он с трудом вылез из кузова.
— Тебе в рифму ответить, Гюнтер? Или сам догадаешься? — барон выплюнул обломки зуба под ноги своему денщику.
— Фиаско? — вопросительно пробормотал старый слуга.
— Хуже, я бы назвал это полный пиздец, — барон пошатнулся, и Гюнтер подхватил его подмышки.
— Идём те, господин барон. Я как знал, нагрел вам воды для ванной. Полежите, придёте в себя. Поужинайте, поспите. Утро вечера мудренее…
— Хватит меня увещевать, старик! — выкрикнул Хайзенберг и поморщился. — Эта грязная шлюха Иштар подставила меня под стволы мутантов. А затем вылезли эти кошмарные твари… оказывается они могут превращаться в ужасных монстров! Шайсе, Гюнтер! Все шесть тысяч славных немецких воинов попали в котёл! Это была тщательно спланированная засада! И завела меня туда эта мразь! Иштар! А я ещё хотел её…
— Чем, господин барон? — участливо спросил Гюнтер, раздевая горе-завоевателя. Барон глянул вниз и вздохнул.
— Ах, брось. Он же вырастет… когда-нибудь, — с надеждой сказал Хайзенберг.
— Главное не нервничайте. Конечно вырастет, — пообещал Гюнтер.
— Смотри, Гюнтер. Никто не знает об этом моём недуге. Я сгною тебя в реакторе если кто узнает!
— Не волнуйтесь, господин барон. Гюнтер никому не скажет.
— Иди, — Хайзенберг залез в горячую ванну. — И принеси мне поесть прямо сюда.
Барон понемногу начал приходить в себя. Он лежал в горячей ванной с закрытыми глазами и размышлял. В его голове сумасшедшим вихрем пронёсся весь прошлый день. Воспоминания приводили его в трепет. В его распоряжении остался только батальон охраны, а это немногим больше четырёх ста человек. С таким количеством личного состава далеко не уедешь. Того гляди, эта коварная женщина соберёт своих мутантов и заявится прямо сюда. А он голенький! И без колб. Их она тоже украла. Последние штук двадцать он лично сложил в люльку мотоцикла, на котором отчалила восвояси эта ведьма! Сейчас она придёт в себя, почистит пёрышки и нагрянет сюда за окончательным расчётом. Барон открыл глаза от столь ужасной мысли. А ведь и правда, что ей стоит? Партизан, разбежавшихся по окрестным болотам, можно собрать ещё тысячи две. Да, вот это, пожалуй, будет фиаско. Что если я первый нанесу ей удар пока она ещё не оклемалась? Но чем? Батальоном? Колб в наличии нет, их зарядка займёт ещё неделю. За это время она сама трижды нападёт на меня, рассуждал барон. Надо что-то придумать иначе мне конец! Понюхать, мне нужно понюхать, вспомнил господин барон. Шайсе, эта потаскуха спёрла у него и табакерку! Наверное, распылила её содержимое, а коробочку забрала себе. Отличную серебряную немецкую табакерку! Стоп! Распылила! Ха-ха-ха! Вот и выход. Барон выскочил из ванной, и чуть не забыв одеть халат выбежал вон.
— Гюнтер! Гюнтер! Где ты шляешься, старый ты кусок говна, когда так нужен!
— Я здесь, господин барон, — раздалось в коридоре.
— Ага! Срочно командуй построение. Мы выходим через час! Марш возмездия! Я слышу плач Валькирий и зов Одина. Я ей устрою такую песнь нибелунгов, что она будет пресмыкаться и лизать мои ноги! Я сотру её в пыль! — барон с бешеными глазами размахивал руками и бегал по комнате пытаясь одеться. Гюнтер, не говоря ни слова с сожалением смотрел на барона. Хайзенберг похоже окончательно рехнулся, других предположений у Гюнтера не было. Через час барон Хайзенберг уже стоял на плацу и толкал речь своей элитной охране. А ещё через десять он подошёл с двумя сотнями солдат на километр к лагерю партизан. Разведка доложила, что периметр не охраняется и все партизаны собрались на плацу, лицезреть на массовую казнь. Барон Хайзенберг хищно улыбнулся, лучшего и придумать было нельзя. Все собрались в одном месте, Один наконец-то услышал его. Солдаты установили миномёты и зарядили их новыми зарядами. Барон уже давно работал над всякими смесями и порошками, но только вчера у него в голове сложился весь пазл. Концентрированная смесь урана и некоторых других ингредиентов давала возможность практически мгновенно сделать из иммунного человека атомита, не облучая его три дня возле реактора. Раньше он пробовал подобный фокус, но сам уран бывший в его распоряжении не давал такую возможность. Но вот этот новый… уж он то был ядрёным. Первым делом барон попробовал смесь на пленном партизане. Ему хватило сделать всего два вдоха, и он покрылся качественным зелёным налётом. Примерно такими же свежеиспечённые атомиты выходили из реактора, но только по прошествии трёх-четырёх дней. Невероятно! Сам Один послал мне эти бомбы, не переставал повторять барон Хайзенберг рассыпая готовую смесь по небольшим колбам. Эти мины обладали взрывателями с задержкой от пяти до тридцати секунд. Достаточно было правильно выставить таймер, и они взорвутся прямо над лагерем партизан. А дальше уже дело техники.
Так и произошло. Как только разведка донесла, что всё население партизанской базы выстроилось на плацу и наблюдает за экзекуцией, барон приказал привести в рабочее положение миномёты. Что-то подобное он и предполагал. Она вернётся злая как фурия и начнёт наказывать всех, кто попадётся под руку, а остальные должны были это видеть. А я им подкину подарок, смеясь про себя решил барон Хайзенберг. Солдатам хватило три минуты для подготовки залпа. Расстояние до плаца составляло не больше километра, траектория полёта и время полёта были давно известны. Хайзенберг велел выставить