Женщины замолчали.
Задумались.
Побледнели.
Посерьезнели.
В их взглядах уже не было любопытства или бабьего азарта. Только страх.
Свертки с радужными бабочками, перетянутые розовыми лентами, теперь казались какими-то неуместными, почти неправильными и, совершенно точно, не нужными.
– Не сходится, – ответила вместо Марийки Даша. – Не могла его Зойка расцарапать. Если б она, уже бы зажило все.
– Девочки, – почему-то зашептала Марийка. – А он к нам домой приходил…
Она дернулась, Даша стиснула ее руку, Ленка на том конце телефона испуганно закрыла рот ладонью.
– Хорошо, что Андрей додумался вас к нам отправить! – затараторила она, едва отмерла.
А деревенская знахарка испуганно обхватывала себя руками, не в силах совладать с дрожью.
Даша растирала ее плечи и приговаривала:
– Они скоро приедут… Все будет хорошо! Написали ведь уже, что скоро приедут!
.
***
– Майор, не гони, – Женька испуганно косился на спидометр.
Не то чтобы он не хотел попасть домой побыстрее. Скорее, даже наоборот. Он как раз очень хотел домой в принципе попасть.
Машина неслась по шоссе с дикой скоростью, заваливаясь на поворотах. Евген вжимался в пассажирское кресло, в новом свете вспоминая свой недавний визит в монастырь, и корил себя, что не спросил там ни одной молитвы.
– Этот скот к нам домой приходил! – рычал майор. – Все кривился, по сторонам озирался… В понос играл, мать его так… Я ему устрою понос! Он у меня с горшка всю оставшуюся жизнь не слезет! – Соколовский стискивал руль до дрожащих рук.
– Погодите, Андрей Никитич, то, что именно он на дело шел с Синициным, еще не доказывает, что он его в болото отправил. Вот Сергей этот, – кивнул в сторону стремительно удаляющегося монастыря Евген, – тоже там был. Может, он Марийкиного деда убил и теперь грехи замаливает?
– Ага! И за иконой в старый дом жены тоже он ввалился, – процедил сквозь зубы Никитич.
– Это ж может быть не связано! – настаивал на логике Евген.
– Да связано, Евген! Еще как связано! И ходил по ее каморке озирался! И морда у него вся расцарапана!
На этой фразе Евген досадливо поморщился и отвернулся к окну.
Если честно, в его аналитическом разуме тоже все сходилось к одному. Но долг сыщика требовал соблюдать презумпцию невиновности.
– И Чибис, блин… – нахмурился Никитич. – На него тоже сейчас надежды нет…
– Давайте женщинам напишем, чтобы из дома не выходили? – аккуратно предложил Евген.
– Не надо, – выдохнул майор.
Он уже изжевал губы, раздумывая, на лбу его выступили капельки пота…
– Они ж любопытные, как кошки! Напугаются, наоборот, хуже сделают!
– А если я Даше? – настаивал Евген. – Аккуратненько…
.
***
Марийка кругами ходила по Ленкиной кухне, которая снова казалась слишком маленькой и тесной. На столе стояли остывшие чашки с чаем, на плите шумел чайник, который никто не слышал…
– Даш, а ведь получается, что…
– Не накручивай себя! Икона и золото в сейфе, мы под охраной, мужчины скоро вернутся… Все хорошо! – рассудительно убеждала свою нанимательницу и подругу Дарья Сергеевна.
– Нет, ну ты подумай, как он…
– Марий! – обрывала ее начинающуюся истерику опытная няня. – Ты бы отвлеклась, занялась чем-нибудь.
– Да чем тут!.. – всплеснула руками деревенская знахарка.
И в этот момент в дом постучали.
– Мария Олеговна, – откашлялся один из охранников Чибиса. – Тут к вам… – он смутился, поджал губы. – Говорят, с вопросом.
– Мария, – прохрипел вошедший следом. – У лошади у меня на ноге свищ! Вот такезный! – заахал вошедший, разводя руками. – Уж хромать начала! Надо… Надо…
– Да ты очумел, – посмотрела на соседа Марийка. – Я тебе ветеринар что ли?
– Да какая ж разница, человека али скотину лечить? Ну что там… Мазь какую? Примочку?
– Ну ты даешь! – ахнула знахарка. – Звони в ветстанцию.
– Марий! Да они пока доедут! – жалобно посмотрел ей в глаза сосед.
– Ну что там? – вздохнула Марийка, обернувшись почему-то к Даше. – Нагноение или что?
– Да ты бы сама глянула? – скривился проситель.
– Да толку, что я посмотрю, у меня все равно все дома, – фыркнула знахарка.
– А у вас что, ремонт? – не понял мужик. – Чего ты не дома-то…
– Да нет! Да то… – отмахнулась она, сверкнула глазами.
И правда, выходило подозрительно, чего это они дома не живут, когда он пустой стоит…
Да и Даша же только что советовала отвлечься.
Марийка решилась:
– Давай быстро сходим! Я тебе сейчас высасывающее дам, чтобы рану очистить, потом заживляющее…
Она уже заматывалась в платок, быстро сбегая с крыльца.
До ее дома и правда было совсем близко. Ее забор в окно было видать.
А у Дарьи Сергеевны в этот момент запищал телефон. Пришло сообщение.
.
Евген в машине нервно дернулся, заерзал, ошалело посмотрел на майора…
– Что? – почти закричал Никитич. – Что там?
Расков молча показал переписку.
“Даша, никуда не выходите из дома”.
И ответ его жены:
“Поздно”.
.
Глава 23
– Лошадь я твою смотреть уж не пойду, – затараторила Марийка, стараясь быстрее добежать до своего дома. – Если ты мне че-то не то рассказал, то сам виноват. Вот сейчас дам две мази, – она потянула на себя входную дверь. – Сначала…
И договорить деревенская знахарка не успела, потому что рот ей закрыла тряпка, пропитанная чем-то мерзко-сладким!
Все поплыло у Марийки перед глазами. Она попробовала вдохнуть, ничего не вышло и…
Земля уплыла из-под ног.
.
***
– Она у скота этого в доме! – орал Никитич на всю машину. – Давай! Гони! Через Сашкино поле.
Мужчины поменялись местами.
После сообщения Даши управлять машиной Никитич уже не мог.
За рулем сидел Евген. Сцепив зубы, устремив в лобовое стекло взгляд танкиста, идущего в атаку.
Никитич сжимал в руках телефон с маяком. Тот самый, который он в свое время встроил в ее рубиновые сережки. Носила их ведьмочка не снимая, всей деревне рассказывая, что это подарок мужа.
Вот и спасли.
Наверное.
Спасут.
Никитич надеялся.
Первой реакцией Даши было:
– Сейчас я ее догоню.
– Не смей! – заорал Евген на всю машину так, что страшно стало даже майору. – Сиди дома! На тебе дети, – повторил он уже тише, выдохнув. – Она им нужна живая. Она знает про икону. А ты – нет.
Соколовский удивленно покосился на Евгена. Подумал, что, вероятно, он недооценил его потенциал.
И если бы речь сейчас шла не о его жене…
– Сядь за руль… – прохрипел майор, когда понял, что вспотевшие ладони с руля соскальзывают. – Не могу, придушить всех охота! Вот доберусь!..
Он растер влажными ладонями мокрое лицо, взъерошил волосы…
– Женька, давай по кромке, Сашка простит…
Внедорожник сейчас полностью отрабатывал свое