Зацепки по делу появляются под конец дня. Джип, как я и думала, угнан. Нашли его на штрафстоянке. Надо туда съездить и узнать подробности. Таксиста, который вез Дарьяла, тоже вычислили. Дала распоряжение доставить его на допрос. Но когда, не знаю, праздники теперь эти. Падаю головой на руки и прикрываю глаза.
К вечеру настроение становится ниже плинтуса. Дарьял не нашелся. Пробить по номеру тоже не вышло. Сижу на работе допоздна, одна-одинешенька. У всех коллег семьи, праздники, заботы. А меня дома ждет только кот. Но даже он только для того, чтобы покормила.
Скоро Новый год. Еду домой. Дороги пустые. Все нормальные люди уже дома, одной мне некуда спешить. Хотела приготовить праздничный ужин, но без Дарьяла это кажется бессмысленным. Захожу в магазин, беру коньяк и кошачий корм. Мой план на праздник: выпить с котом и раскиснуть. Как мило. Но не удивительно.
Прихожу домой за два часа до полуночи. Открываю дверь, раздраженно кинув сумку в угол, и останавливаюсь в немом изумлении. Передо мной квартира, но она будто не моя. Мигают гирлянды, повсюду разноцветные огоньки. Недоумение сменяется тревогой. Может я ошиблась адресом? Только возмущенное «мяу» откуда-то снизу напоминает: дом тот, хозяева те же.
Осторожно скидываю обувь и прохожу в гостиную. Там, переливаясь на все лады, стоит елка. Живая, пушистая, с игрушками и гирляндой. От нее пахнет хвоей и мандаринами. В голове не укладывается.
— Давай помогу, — раздается хриплый шепот над ухом. Я вздрагиваю от неожиданности. Сильные руки ложатся на плечи. Это Дарьял. Сволочь! А губы предательски расползаются в усмешке.
Он аккуратно снимает мое пальто и уносит в коридор. Возвращается с загадочной улыбкой.
— С наступающим, — шепчет он мне в затылок, едва касаясь волос губами и шумно втягивает воздух.
Оборачиваюсь. Его озорной взгляд полон ожидания, а губы нетерпеливо подрагивают в улыбке.
— Ну как? — спрашивает самодовольно.
— Очень красиво, — улыбаюсь я, хотя внутри все переворачивается. — И неожиданно.
— Нравится?
— Не знаю, — цокаю, чтобы подразнить. — Я столько лет не наряжала квартиру… Так это хлопотно и нудно.
— Я тоже, — пожимает он плечами. — Решил исправить ситуацию.
— Какую награду ждешь? — интересуюсь, прищурив глаза.
— Что за глупый вопрос, — усмехается Дарьял и по-хозяйски тянет меня к себе. В его движении нет ни наглости, ни злости. Только уверенность. А у меня, на удивление, не возникает даже мысли сопротивляться.
Стоять, Лена. Поплыла? Ты охренела? На огонечки купилась? Очнись!
— Я коньяк купила и… корм, — произношу, запинаясь. Снизу раздается возмущенное «мяу». Муж напоминает о своем существовании, а Дарьял словно в подтверждение, громко чихает.
— Понял, — смеется он. — Пойдем тогда за стол.
— За какой еще стол? — непонимающе оглядываюсь.
— Праздничный, товарищ майор, — Дарьял включает свет, и я вижу накрытый к ужину стол. Свечи, бокалы, шампанское и фрукты.
И я одета немного не для праздника.
— Ой, мне же переодеться надо, — начинаю метаться, но Дарьял меня перехватывает и стискивает в объятиях.
— Можешь просто раздеться, — шепчет горячо и проводит носом по шее. — Я совсем не против, — легкий поцелуй за ушко. — И с удовольствием поддержу нудистскую вечеринку.
— Обойдешься, — хмыкаю и отстраняюсь, но настроение уже поднимается. Его слова и эта атмосфера вытесняют остатки злости. Праздник явно только начинается.
Глава 13 Дарьял*
Моя челюсть отваливается и ударяется об пол от увиденного. Лена, Леночка, Елена Прекрасная, откровенная стерва и шикарная сучка с характером, которая предпочитает служебную форму или консервативную одежду, предстает передо мной в черном платье, едва доходящем ей до колена. Острый угол декольте вот-вот вопьется в кожу под ее грудью. Темная ложбинка, тонкие черные ремни, пересекающиеся идеальными линиями от выреза до шеи. Талия, на которой хочется сжать ладони и сильные, стройные ноги, удлиненные каблуком черных туфель.
Наспех уложенные волосы тяжелой копной лежат на плечах, а взгляд уставший, даже косметика не может это скрыть.
Наливаю в бокалы коньяк. Вином эту женщину не удивить, она любит покрепче. С такой работой это вполне нормально.
Подхожу к ней, не скрывая восхищения. На ее щеках неожиданно появляется румянец.
Елена, да вы смущены? Я польщен!
И сразу становится очевидно, насколько ей не хватает нормального сильного мужика, который сможет стать опорой, будет жрать ее взглядом и принимать все ее закидоны.
— С наступающим, Прекрасная, — выдыхаю, глядя в ее красивые глаза, наполненные интеллектом и тоской.
— С наступающим, — улыбается она. — Новый год с типичным бандосом, — фыркает Лена. — Только я могла так вляпаться.
— Эй, я бы попросил! Мою вину мы с тобой еще не доказали, — напоминаю ей.
Елена лишь кивает и залпом выпивает крепкий алкоголь.
Приглашаю ее за стол. Я не знал, что она любит, заказал мясо, морепродукты, рыбу, что-то вегетарианское и десерт из темного шоколада с ванильным мороженым и вишней.
Она ест, разглядывая криво развешенные украшения и наряженную елку. Я не делал этого целую жизнь, меня точно можно простить.
Мы медленно обсуждаем дела, пьем. Потом снова пьем. И еще пьем. Разговоры становятся легче, веселее и даже откровеннее. На часах полночь. За окном громыхают фейерверки, бросая на пол тени разного размера и формы, а мы уже пьяные оба. По телеку какая-то херня новогодняя. Песни, танцы. Я будто попал в другую реальность. Так действительно живут люди? Забавное ощущение.
С новым годом друг друга не поздравляем. К черту все формальности! Лена скинула туфли и вытянула под столом стройные ноги. Она прекрасна, когда пьяна, и когда вот такая, уязвимая. Мне хочется что-то сделать для нее, такое же необычное, как эта новогодняя ночь.
Открываю еще одну бутылку коньяка. Разливаю по бокалам и один подношу ей.
— Ты решил меня споить? — Лена поднимает на меня затуманенный взгляд.
— Так точно, товарищ майор, — ударяюсь стеклянным бортиком бокала о ее.
— Козел, — вздыхает следователь, поднося коньяк к губам.
— Зря ты так, детка, — ухмыляюсь, резко подхватывая ее на руки.
— Что ты…
Не даю ей договорить. Впиваюсь в губы со смазанной помадой и нагло врываюсь языком в ее строгий рот. Поцелуй со вкусом оливье и коньяка кружит голову. Я восхищен этой женщиной, ее природой,