– Так… это… все уже знают. Мне Майя Федоровна рассказала. А уж ей кто… не знаю.
– Лера, - процедила сквозь зубы и поднялась, но ноги еще не держали. И я снова упала в свое кресло.
– Наверное, - пожал плечами мужчина и улыбнулся. Но вдруг из-за двери моего босса раздался громкий мужской крик, и мне послышалось, что-то громко стукнулось или упало. Я на мгновение подумала, что Егор Михайлович прибил свою бывшую жену и, если честно, я бы его за это не осудила.
– Что там произошло? - испуганно спросила я и посмотрела на такое же лицо главбуха.
– Понятия не имею, но, мне кажется, нужно посмотреть, - кивнул он и поправил тугой галстук.
– И я так думаю, - осторожно поднявшись с кресла, мы подошли к двери кабинета и открыли ее.
Глава 26.
Радовало одно – все были живы. А вот стеклянный шкаф, в котором находились награды за выдающиеся достижения в области бизнеса, был разбит вдребезги.
Статуэтки, медали и дипломы лежали на полу, стекло в крошку осыпало пол из дорогого паркета.
В центре кабинета стоял мой начальник, который держал свою бывшую жену за руки и не давал ей себя ударить. В руках у нее была дорогая пепельница, которой она точно хотела зарядить по лицу Егора Михайловича. Но ей это никак не удавалось.
– Что у вас тут происходит? - спросил главбух, который вышел вперед. Я осталась стоять у двери, не вмешиваясь и не провоцируя свою бывшую няню.
– Ничего хорошего, Петр Алексеевич. Вызови охрану, чтобы вывели эту сумасшедшую из здания. Пусть заберут у нее пропуск и поставят ее в черный список. Не желаю больше видеть ее на территории нашего бизнес-центра.
– Я на тебя адвокатов своего отца натравлю! - Прокричала Ксения. - Он тебе яйца оторвет и заставит их съесть. Понял, Потапов?
– Не надоело еще меня своим отцом пугать? - Резко среагировал мой босс и отобрал пепельницу. Откинул ее в стоящее рядом кресло. - Как ты не можешь запомнить, я не боюсь твоего папашу.
– Ну это еще мы посмотрим! - рявкнула девушка и оскалилась. - Не дашь мне видеться с сыном, я тебя на ленты порежу. Так и знай, Егорушка.
– Здесь все записывается, Ксюш. Ты была бы поосторожнее в выражениях. Мало ли, потом ведь не отмоешься.
– Пошел ты на хуй, урод! - Крикнула эта хабалка и занесла руку, чтобы ударить своего бывшего мужа. Но он сделал шаг назад, и Ксения промахнулась. А потом не удержалась на высоких каблуках и упала на пятую точку. Ударилась она сильно, мне даже показалось, что она что-то себе сломала, но, как оказалось, мне всего лишь послышалось. Отборный мат полился потоком, и я даже закрыла уши, чтобы не слышать этого, а потом и вовсе развернулась и покинула прочь этот кабинет. Главбух уже вызвал охрану, и она сейчас спешила на помощь моему начальнику. Ксению, плачущую и ругающую бывшего мужа, вывели из кабинета. Через несколько секунд они покинули приемную.
Сразу же после этого я пригласила уборщицу в кабинет Егора Михайловича и сварила ему еще кофе.
– Олесь, ты можешь зайти ко мне? - Услышала я громкий голос начальника из открытой двери кабинета.
– Иду!
Схватила поднос и, выскочив из-за стола, поспешила к начальнику. Улыбаясь, будто ничего и не было, я пересекла весь кабинет и остановилась. Поставила поднос на стол и посмотрела на босса.
– Это правда, что моя бывшая жена и твой муж занимались любовью в твоем доме, и из-за этого ты потеряла ребенка?
Машинально коснулась живота, а затем спрятала руку за спиной.
– Откуда вы знаете? А… - я кивнула, сообразив, что к чему, - понятно. Вам Ксения рассказала. Ну что ж. Вы рано или поздно все равно узнали бы.
– Мне очень жаль, - упавшим голосом произнес босс, посмотрев на меня, а потом поднялся с кресла и подошел ко мне. Взял за руку и повел к дивану. Аккуратно посадил и положил под спину подушку.
– Спасибо, не стоит, - я подняла глаза и захлопала ресницами, стараясь сдержать слезы, — по моим двум нерожденным крошкам. Два выкидыша - два разбитых в стеклянную крошку сердце. И это навсегда.
Босс взял мою ладонь в свою и мягко сжал.
– Я знаю, как это потерять ребенка. Знаю, это боль, - мужчина сжал ладонь в кулак и ударил себя по груди. - Вот здесь. До сих пор сидит острый осколок, который каждый день причиняет мне боль.
– Вы тоже потеряли?
– Да. Несколько лет назад, когда мы только поженились с Ксюшей и она была еще нормальной и адекватной женщиной, она забеременела. Беременность была нормальной, она выносила нашего сына и даже родила его. Но… случился несчастный случай в роддоме. Одна неопытная медсестра выронила нашего малыша, и он упал… на кафельный пол.
Последнюю фразу Егор буквально выдохнул из себя. И я ощутила, сколько в ней было боли и отчаяния, что потянулась к этому мужчине и обняла его.
– Мне так жаль, - прошептала мужчине, прижавшись к нему, и ощутила, как по его щекам текут горячие слезы. Говорят, что мужчины не плачут. Плачут, по своим детям. Однако мой муж был настоящим сухарем, у которого вместо сердца был камень и ему и дела не было о том, что я потеряла ребенка.
– Мне тоже жаль. Твоего ребенка. Это невосполнимая утрата, и ее нужно просто пережить.
– У меня есть Тонечка, - прошептала сквозь слезы, - моя отрада. Если бы не она, меня бы не было на этом свете.
– Не говори так, Олесь.
– Это скорее всего, правда, - пожав плечами, я поджала губы и ощутила на них соленый привкус. Щеки и губы разъедало от соленых слез, и мне захотелось умыться.
– Мы должны жить, что бы ни случилось. Ведь никогда не знаешь, что случится завтра. Возможно, сегодня ты стоишь на краю и хочешь броситься со скалы, а завтра все меняется. Тебя ловит на руки твой любимый мужчина, от которого через девять месяцев у тебя рождается долгожданное дитя.
– Вы оптимист, Егор Михайлович. А Ксения просто дура, раз выбрала моего придурка мужа. По-моему, таких как вы еще поискать нужно!
– У каждого своя судьба. Но если