Можно было бы, конечно, и на самой Хортице готовку обеда организовать из трофейных припасов, и капитан так и хотел сделать, но Семеренко настоял на отправке в закрома столовой всей трофейной жратвы и возвращении всех по очереди на нормальный штатный обед в столовой. И майора, конечно, тоже можно понять. Его же там и общество так называемое живьём сожрёт, если он позволит их десанту "деликатесами" трофейными лакомиться, когда все остальные всё той же рыбой и лепёшками из "камышницы" давятся. Во-первых, приелось, во-вторых, слабожелудочники ноют, а на ихнем нытье спекулирует и просто капризное бабьё. Так когда все в равном положении, их урезонить можно, а как ты их урезонишь, когда все равны, но некоторые — ещё равнее? Поэтому всё — в закрома, а все — в столовую. Объявив всей своей десантной команде волю майора, Зозуля изобразил прикрытие глаз ладонью и ухмыльнулся, после чего первым ухватил из мешка большой сухарь и не меньший шмат солонины, да указал глазами — налетай, казаки-разбойники, с боя ведь взято! Пока там ещё та смена явится, голодными её ждать, что ли? Естественно, не отстали от них и разведчики, всё поняв правильно. Что с боя взято, то свято.
И собственно, правильно сделали. Только через полчаса и прибыла смена для половины команды во главе с капитаном Махно, которому Семеренко приказал сменить Зозулю, а тому — включить в число сменяемых и обоих разведчиков. На службу ведь их оформить надо? На довольствие поставить надо? Разместить для проживания надо? Так ещё ведь и сам же майор пообщаться с ними жаждет. Шутка ли — двое живых и трезвых российских разведчиков из спецназа ГРУ угодили в запорожский анклав! Пришлось им, конечно, и за своими пожитками сперва сбегать в укрытие в скалах и на свою резиновую лодку их погрузить, на которой и привезти. Погрузились, переправились, а в заводи — вот трупы с берега ещё не все убраны, а молодняк анклава уже трофейную ладью смотрит!
— А кажется, Утка, мы не прогадали, — поделился Уваров с напарником, — Народ умеет приспосабливаться к обстановке. С такими — шансы неплохие.
— Ну так рабочий же микрорайон, Авар, — отозвался Селезнёв, — Не новостройки эти элитные, в которых, считай, одни юристы, экономисты, да менеджеры с заточенными под хрен руками, куриными мозгами и истеричной психикой, — и оба рассмеялись.
— Есть у нас и такие, но слава богу, немного, — хохотнул и Зозуля, — Основная их масса в тех новостройках и осталась, и мы этим сейчас как-то не опечалены. С такими мы точно пропали бы ни за хрен собачий. А с этими работягами, да с вами — выкарабкаемся.
— Пиратов бы теперь этих не проморгать, — напомнил старлей, — А то с победной эйфорией и расслабиться недолго, а разведку пираты ведь проведут наверняка. Так обидно ведь будет после сегодняшней удачи, если пираты нас с вами врасплох застигнут.
— Семеренко уже в курсе, и дрон после подзарядки обязательно слетает и на юг. Но тут не только пираты на юге, тут ведь ещё и чурки эти, млять, возле Порогов. Сами там до сих пор держались, но и о нас уже знают и наблюдают наверняка.
— Были случаи убедиться?
— В самом начале был небольшой инцидент. Бескровный, но знают они теперь о нас. Видели с дрона и их сторожевые разъезды. Есть надежда, что и этот сегодняшний бой учтут, и тогда на мирный настрой сподвигнутся, но и рассчитывать на это твёрдо — как-то стрёмно. И за югом надо наблюдать, и за севером. И собственно, мы их-то и расцениваем как наибольшую опасность на ближайшее время. Там целая кочевая орда.
— Млять, вот это вляпались! — заценил и Селезнёв, — У вас нигде тут подземелий с мобскладами не заныкано?
— К сожалению — хрен, — хмыкнул капитан, — Иначе разве экономили бы мы тут сейчас патроны? Только то, что в наших двух ментовках, оружейном магазине, да у людей на руках. Сами не раз уже пожалели, что вместе с нами и "Запорожсталь" не провалилась с её военной группировкой и складами, но не срослось, так шо — маемо, шо маемо.
— Да в курсе мы — шучу, а заодно и мечтаю. Имеем же право помечтать?
— Млять, сбывались бы ещё эти мечты! Самое ведь обидное что? Нам и огрызки эти, АКС-74У которые, поменяли на МП-5 ещё до войны. И тут война эта, и продвигались ваши тогда быстро, и тогда нам с перепугу снова автоматы дали, да ещё не коротыши эти, а нормальные калаши. И не вместо пистолетов-пулемётов, а сверху — ты службу тащишь с калашом, но и твой табельный МП-5 тоже в оружейке. Вот в тот бы период провалились — намного сейчас было бы веселее. Но потом-то фронт стабилизировался, паника улеглась, и калаши у нас снова забрали, хоть город и продолжал считаться прифронтовым.
— Из-за нехватки оружия для свежемобилизованных? — спросил Уваров.
— Да, нам так и объясняли — для фронта не хватает.
— Реально не хватало, — подтвердил шедший следом Олег, — Нас обучать начали со старыми АКМами, а кому-то и вовсе АК-47 достались. И только ближе к концу выдали немецкие. Ну, в смысле, ГДРовские клоны АК-74, с которыми нас и отправили на фронт. Говорили, что специально для нас фрицы их производство восстановили.
— И фрицы, и поляки, — кивнул старлей, — Попадались среди трофеев и польские, и немецкие, и патроны их производства. А эти у вас откуда?
— А эти мы получили и прихомячили в самом начале, когда их раздавали.
— И жаль, что весь остальной Соцгород не последовал тогда вашему примеру, — пошутил Зозуля, — Да патронов давали бы ещё по цинку на ствол, а не эти шесть пачек, и что нам тогда были бы сейчас все эти дикари? — и все невесело рассмеялись.
К этому времени они уже поднялись по тропе от заводи ко Дворцу. И там ещё не все трупы нападавших были убраны, и народу вооружённого хватало, и баррикады эти вблизи выглядели намного внушительнее, чем в бинокли со скал Хортицы. Но наиболее дико для разведчиков смотрелось даже не это, а сам Дворец — в двух шагах и среди бела дня, и идут они мимо него при всём народе и в сопровождении украинских ментов, и всё