Какой же я был наивный! Те чувства даже близко не напоминали любовь, как и все другие, что были после. А вот сейчас, пожалуй, это была именно она – любовь с первого взгляда, с первой улыбки. Чувство, которое заполняет до краев и переворачивает все внутри.
Весь день я ходил и мысленно повторял себе под нос, словно заклинание: "Хоть бы она пришла! Хоть бы она пришла!"
***
Вечером я простоял на улице около часа и уже собирался уходить, разочарованный в своих надеждах, как вдруг она выплыла из-за угла, словно легкое и невесомое, темное облако. Длинное платье шелестело при каждом ее шаге. Яркий макияж сильно контрастировал с белизной кожи, а волосы были заплетены в тугую косу. У тети Нинель на комоде стояла красивая, фарфоровая кукла, которую мне нельзя было брать в руки, так вот, незнакомка была похожа на нее – такая же прекрасная и недоступная.
– Я даже не спросил днем, как вас зовут, – сказал я, неуклюже сняв с головы бейсболку.
– Я Паулина, ко мне можно на "ты" – ответила девушка и улыбнулась, – днем ты так не смущался!
Голос ее звучал тонко и мелодично, как музыка, и был прекрасен, как она сама. Я какое-то время молча смотрел на нее, а потом мы не спеша пошли по улице. Я рассказывал Паулине интересные факты о нашем городе, показывал старинные дома, исторические места, памятники и даже неработающий фонтан. Паулина слушала меня с интересом, часто улыбалась, но иногда в ее взгляде мелькала та самая загадочная грусть, которую я заметил еще днем.
Когда на улицы опустилась ночь, Паулина вдруг сказала:
– А как же кладбище?
– Какое кладбище? – удивлённо переспросил я.
– Самое настоящее, – улыбнулась она, – ты показал мне все, кроме кладбища.
В ее глазах вдруг отразился свет фонаря, который в эту самую минуту зажегся над нами, и от этого мне показалось, что это ее глаза вспыхнули огнем. Я опешил.
– Что интересного может быть на кладбище? – спросил я.
– Люблю старинные, архитектурные памятники и надгробия. Да и сама кладбищенская атмосфера мне нравится: тихо, сонно, спокойно.
Я внимательно смотрел на Паулину, ожидая, что ещё чуть-чуть, и она рассмеется, но ее бледное лицо оставалось серьезным.
– Знаешь, идея интересная, не каждый день я вожу девушек на кладбище, – попытался пошутить я, – но давай как-нибудь в другой раз.
– Боишься? – игриво спросила она.
– Боюсь, – честно признался я.
Я и вправду с детства боюсь кладбищ, не переношу ту мертвую тишину, которая царит там. Не люблю кресты и вспухшие холмы могил, поросшие травой и украшенные нелепыми искусственными цветами.
Паулина подошла ко мне и поцеловала в щеку, обдав меня ароматом духов. Ее губы обожгли мою кожу. Это было неожиданно, волнующе, и я инстинктивно прижал ладонь к месту поцелуя и весь напрягся. Но она, к моему разочарованию, сказала с легкой улыбкой на губах:
– Мне пора домой, Вадим, увидимся потом! Провожать меня не надо, я живу не далеко.
– Когда мы увидимся? – переспросил я, глядя на нее восхищенным взглядом.
Она обернулась и пожала плечами. Я разочарованно вздохнул.
– Ну ничего, – сказал я себе, – городок у нас маленький, никуда она от меня не денется.
Но увы, прошла неделя, а Паулина так и не пришла больше ни разу вкафе. Я спрашивал у моих знакомых старушек, но никто не видел ее или кого-то из ее семьи.
Я не мог скрывать своих душевных мук и ходил, словно в воду опущенный. Постоянные клиенты кафе сразу замечали мою грусть и пытались расспросить, что со мной случилось, чтобы потом посплетничать об этом друг с другом. Но я излил душу лишь тете Нинель, моему единственному в мире родному человеку.
– Влюбился? Ну это еще терпимо! Я уж думала, заболел и собиралась готовить тебе отвар из корня девясила, – сказала старушка и улыбнулась.
Я вспомнил про родинку, она по-прежнему противно ныла по утрам. Надо бы и вправду показаться врачу. Тетя о родинке ничего не знала, ни к чему ей лишние волнения.
– Не печалься, Вадим, хочешь я разложу карты на твою возлюбленную? – весело предложила тетя Нинель.
Я привычно помотал головой, никогда я не верил в то, что какие-то бумажки могут дать человеку подсказку. Наша жизнь зависит только от нас самих. Как могут какие-то карты рассказать о будущем?
Но тетя уже схватила меня за руку и ловко подсняла ею колоду. Разложив на столе несколько карт, она вдруг задумалась, помрачнела, достала из колоды еще три карты, а потом быстро собрала все карты со стола.
– Ну и что сказали про Паулину твои карты? – спросил я с усмешкой.
Тетя подняла на меня потемневшие глаза и ответила:
– Не ту невесту ты себе выбрал, Вадим… Но ничего не поделать, время пришло.
Я ничего не понял из ее слов, встал, грустно вздохнул и обнял тетю за худенькие плечи.
– Нет никакой невесты. Мы с ней всего два раза виделись. Исчезла она, будто и не было ее здесь никогда…
– Вот увидишь, вернется. Такие всегда возвращаются, – мрачно ответила тетя.
***
Еще неделю спустя в кафе перед самым закрытием пришел мой друг Антон. Если Антону не с кем было пойти в клуб, он всегда приходил ко мне. Вот и сегодня он распахнул дверь кафе со словами:
– Дружище, не пора ли развеяться и размять ноги в приступе безудержного танца?
– Не хочу, – угрюмо ответил я, – извини, но не сегодня, дружище.
Взяв рюкзак, я направился к выходу, подталкивая перед собой Антона, что делать было довольно непросто, ведь Антон весил в два раза больше, чем я.
– Это ты зря! В клубе сегодня куча девчонок! А одна – просто отпад. Вся в черном и танцует так, как будто выпускница школы танцев…
Я насторожился, сердце в груди забилось быстрее. Заперев входную дверь, я обернулся к Антону:
– Вся в черном? Не здешняя что ли?
Антон восторженно кивнул.
– Ну, пошли посмотрим, что за танцовщица, – ответил я и быстрым шагом направился в сторону единственного в нашем городе ночного клуба.
Когда уши привыкли к громкой музыке, а глаза – к темноте, освещаемой с разных сторон цветными проекторами, я увидел ее – Паулину. В этот раз на ней были узкие черные джинсы и водолазка. Она, действительно, танцевала очень красиво – так, как будто всю