– Молись, парень, не смотри ей в глаза, – крикнула Анна и прошла вперед, к своей сопернице.
Обе ведьмы стали расти ввысь на глазах у Жени, который изо всех сил сжимал деревянный крест и шептал молитву. Вскоре ветхая избушка рассыпалась под натиском потусторонних сил, Женя успел выбежать и схорониться под чудом уцелевшим бревном. Он зажал уши, так как гул стоял невыносимый.
Ведьмы бились друг с другом, и вокруг творилось светопреставление, казалось, лес содрогается от их ненависти друг к другу. Жене уже не верилось, что он сможет вернуться домой живым, казалось, что эта круговерть вокруг никогда не закончится.
Но внезапно в лесу наступила мертвая тишина. Женя лежал под деревом и не мог различить больше ни единого звука. Через какое-то время, осторожно выбравшись из своего укрытия, Женя убедился, что деревянный крест все еще при нем, это придало ему смелости идти дальше.
Все вокруг было перевернуто: деревья повалены или выдернуты с корнем, бревна от избушки разбросаны за многие метры от бывшего жилища, а на его месте теперь образовалась огромная воронка. Заглянув туда, Женя обнаружил Анну, сидящую на черной земле возле другой женщины. Вид у Анны был обычный – седовласая женщина в черном платье. Ничто в ее облике не выдавало того, что она может перевоплощаться в молодую, рыжеволосую ведьму.
– Полюбуйся, парень на свою "красоту", которая тебя очаровала, – сказала Анна и кивнула на женщину, лежащую на земле.
Женя подошел ближе и не поверил своим глазам. Ведьма Нина на самом деле оказалась старой и уродливой, тело ее и лицо были сплошь покрыты струпьями и бородавками. Женя отвернулся от Анны и его тут же стошнило.
Когда Женя отошел от шока, он обратился к Анне, до сих пор сидевшей на бревне и спросил, как ей удалось убить Нину.
– Я ее не убивала. Ведьмы не могут убить друг друга… – ответила Нина.
– И что, теперь она очнется и снова будет искать себе жениха?
– Да, накопит силы, и снова отправится на поиски, – спокойно ответила Анна, как будто бы говорила о вполне очевидных вещах.
Женя замолчал, обдумывая все, что с ним произошло. Анна осторожно вынула крест из его крепко зажатого кулака, положила в карман своего платья. А потом накинула на его шею черную веревку с маленьким деревянным крестиком на ней.
– Носи, парень, сохранит он тебя. Сыну потом своему передашь.
Женя потрогал крестик, убрал его под рубаху, взял руки Анны в свои ладони и поцеловал их три раза в знак благодарности. А Анна прикоснулась рукой к его лбу и прошептала:
– А теперь спи, парень. Тебе тоже нужно сил набраться…
Женя проснулся и соскочил с кровати. Кругом темнота, и не понятно совсем – где он, и кто дышит ему в спину.
– Что, опять сон приснился? – послышался сонный голос Натальи, – Спи, Женя, скоро сын родится, не до сна нам будет.
Наталья повернулась на другой бок, и уснула. Женя зажег свечу, посидел около нее, а потом затушил и прижался к жене.
Наутро Женя встал с кровати и понял, что он прекрасно себя чувствует. Как будто с месяц лежал, восстанавливался после всего, что пережил в лесу. Он снова лег на мягкие подушки и спросил Наталью, долго ли он отсутствовал. Но жена непонимающе уставилась на него.
– Да дома ты был последние два дня. Вон – грядки мне все перекопал… Женя, до чего ты странным у меня бываешь иногда, как будто память у тебя отшибает, как у старого деда, – и Наталья захохотала своим звонким смехом.
А потом обернулась к нему, придерживая руками уже совсем большой живот, и добавила:
– А знаешь новость? Учительница-то новая, Нина Павловна, – уехала. Вот так, никому ничего не сказала – собрала свой чемодан, ключи от комнаты отдала хозяйке и "до свиданья"!
Женя не понимающе смотрел в потолок. Потом положил руку на грудь и нащупал там деревянный крестик.
Значит, это все было с ним на самом деле. Значит это все, наконец-то, закончилось…
Волк
Лена хлопотала у русской печки. Ловко подхватив котелок ухватом, она подвинула его к себе, помешала ароматный бульон деревянной ложкой, попробовала на вкус.
– Мужики в поселке готовятся к облаве. Ночью Гришка, возвращаясь домой, волков видел на конце своей улицы. Чуть в штаны не наложил от страха. Говорит, что не помнит, как до дома добежал!
Лена молча поставила котелок на стол. Стас не любил, когда она вступала с ним в беседу, поэтому она привыкла молчать, когда он что-то рассказывал.
– Люди говорят, раньше волки к поселку близко не подходили. Беду на своих хвостах притащили, не иначе.
Лена подвинула ближе к мужу нарезанный каравай и слегка коснулась кончиками пальцев его крепкого плеча:
– Ешь, Стас, стынет.
– Чертовщина какая-то! – мужчина взял в руки ложку и подвинул ближе к себе котелок с дымящимся картофельным супом, – только пусть попробуют эти твари подойти к нашему дому, я их враз всех перестреляю, мне не впервой…
Лену передернуло от злобы, прозвучавшей в его голосе.
***
Стас был лесником. Зимой они с Леной жили в поселке, в доме матери Стаса, а на все лето перебирались в лес. Деревянная лесная избушка выкрашенная снаружи зеленой краской, которая давным-давно облупилась, была тем местом, которое Лена считала своим домом.
Несмотря на запущенный вид, внутри было светло, тепло и пахло едой. Этот скромный уют в избушке Лена создала своими руками. Предыдущий лесник был одиноким стариком, поэтому, когда они впервые приехали сюда, здесь были лишь голые стены и грязные полы, которых никогда не касалась тряпка.
Но Лену это ничуть не смутило, видала и похуже жилища! Она отмыла всю грязь, сшила на окна занавески, связала ажурные белые салфетки на подоконники, постелила на старые, замусоленные деревянные половицы старенькие тканые коврики, а по стенам развесила рисунки и открытки.
Сейчас Лена, все еще напуганная услышанной новостью, стояла у окна, взволнованно теребила занавеску и всматривалась в чащу. Что могло случиться, что волки вышли в поселок летом? Странно все это.
Лена подошла к зеркалу и долго стояла напротив него. Из зеркала на нее серьезно смотрела бледная, совсем юная девушка с коротко стриженными каштановыми волосами и большими, грустными карими глазами.
Лена никогда не считала себя красивой. Она