Думается мне, госпожа Вебер сейчас чувствует то же самое, что чувствовал я во время битвы за Диамед-Эпсилон. Полную растерянность, беспомощность. Зато я ощущал исключительно злое удовлетворение. Сейчас наша месть свершится окончательно.
Наши корабли атаковали одновременно, «Либерти» в тот же момент резко сменила направление. «Кронос» промазал, «Эгида» — нет, но её выстрел сумел только вновь перегрузить щиты вражеского линкора.
Адмирал Вебер оказалась вынуждена вступить в бой, отказавшись от затеи любой ценой уничтожить верфь. Иначе уничтожат уже её саму, а так у неё пока оставались шансы ускользнуть. Если залатать те несколько дырок в броне и обшивке, которые мы ей сделали. И она наверняка попытается этими шансами воспользоваться. В конце концов, она далеко не дура.
«Либерти» резко ушла вниз и дала импульс, меняя направление движения, а затем развернулась носом к преследователям и пальнула по «Эгиде». Крейсер потонул во вспышке ослепительно белого света, но почти сразу же вышел из неё, без щитов, чуть-чуть опалённый, но в целом невредимый.
А затем «Эгида» ответила выстрелом главного калибра, вслед за ней ударил и «Кронос». Залп линкора пришёлся аккурат по броне, не прикрытой энергетическими щитами, и флагман Альянса Свободных Систем прекратил движение, отключив двигатели. Выстрел «Кроноса» разгерметизировал сразу несколько отсеков, фактически, выломал из вражеского крейсера целый кусок, и переход в гиперпространство для него стал невозможным.
Кажется, это победа. Если только адмирал Вебер не задумала какую-нибудь подлую шутку. Зная её, ни в чём нельзя быть уверенным. Вообще ни в чём.
Глава 21
Несколько минут я боролся с соблазном отдать приказ об уничтожении линкора. «Либерти» висела без движения, понемногу заделывая дыры в обшивке, наши ремонтники занимались тем же самым. Попыток связаться с нами адмирал Вебер не делала, мы, впрочем, тоже не стремились к общению.
Просто сидели молча в командирской рубке, задумчиво глядя на индикаторы. Возможно, все ждали какой-то реакции от меня, но я просто сидел и ждал. Равнодушно, безучастно.
— Пожалуй, это ещё не конец, — хмыкнул я вдруг, словно сбрасывая какое-то оцепенение. — Как думаете, придётся брать на абордаж?
— Возможно, этого они и ждут, — сказал старший лейтенант Козлов.
— Дима, свяжитесь с «Либерти», — попросил я нашего связиста.
— Одну минуту, господин адмирал… — отозвался Каргин. — Не отвечают, пробую другой диапазон…
Мы все переглянулись. Оставалась крохотная вероятность, что на «Либерти» просто повредили системы связи, но я в такое не верил. Сигнал бедствия она тоже не посылала, капитуляцию не запрашивала. Формально бой ещё продолжался, хотя щиты и движки линкора были отключены, а «Кронос» и «Эгида» могли в любой момент уничтожить противника.
Похоже, Вебер будет сопротивляться до последнего. Я бы тоже сопротивлялся на её месте. Не удивлюсь, если на борту «Либерти» сейчас всем выдают оружие на руки, приказывая отражать атаку злых имперских штурмовиков.
— «Кронос», «Эгида», пилите её лазерами к чёртовой матери, — приказал я. — Надвое, поперёк, главное, реактор не заденьте.
— Но, господин адмирал… — попытался возразить Ткачёв.
Абордаж в космосе… Я бы и врагу не пожелал такого удовольствия. Альянсовский флагман, конечно, хороший трофей, но положить кучу народа ради него я не был готов. К тому же, мы уже захватили «Индепенденс». Надо бы вспомнить его компоновку, отдать более точные указания, как лучше распилить линкор.
— Лазерами ему первую треть от носа режьте, адмирал, — сказал я. — Это приказ.
— Есть… — ответил командир «Кроноса», и спустя несколько секунд броню линкора начали резать.
Жаль, конечно, превращать столь славный корабль в металлолом. Но и распылять его на атомы тоже будет жаль, если вдруг захват пойдёт не по плану. Окажется, например, очередной ловушкой хитроумной госпожи Вебер.
Наши корабли резали медленно, лазеры даже на полной мощности с трудом справлялись с тугоплавкой бронёй линкора. Они прорезали едва ли несколько метров, как движки «Либерти» снова включились в длинном импульсе, линкор снова возобновил попытки уйти.
— Вот же… Так и знал, — хмыкнул я. — Все за ней, сейчас же.
Значит, нас точно ждала ловушка. В которую мы предусмотрительно не полезли, из-за чего госпоже Вебер пришлось срочно менять планы. На самом деле, шансы у неё были фактически нулевые. Уйти не выйдет, к верфи или планете мы её не подпустим, если она вдруг решится на суицидальную последнюю атаку. Втроём мы можем гонять её по системе фактически сколько захотим.
«Кронос» и «Эгида» помчались за ней, не прекращая жечь лазерами, пусть уже и не по прежней линии, а в корму.
— Добивайте, — приказал я.
Лазеры в тот же миг выключились. «Эгида» ударила главным калибром, вслед за ней ударил «Кронос», и вражеский линкор скрылся в облаке белого пламени.
— Вот теперь, кажется, всё… — пробормотал я.
Я откинулся назад в кресле, выдохнул с облегчением. Само собой, это ещё не конец войны, но хотя бы столицу мы обезопасили.
— Всем спасибо, господа, дальше самостоятельно. Не маленькие, сами разберётесь, что делать, если что, Платонов подскажет, — сказал я, поднимаясь с насиженного места.
Работы предстояло много, очень много. К счастью, выполнять её буду не я, а другие люди. Собрать выживших, спасти тех, кого ещё можно спасти, убрать обломки и прочий космический мусор. Починить «Гремящего», вернуть верфь на место. Написать целую пачку отчётов. Вот это придётся делать мне, и от одной только мысли о писанине у меня заболела голова.
За дверями командирской рубки я остановился. Вообще, я должен был отправиться в центр управления, снова усердно трудиться. Но вместо этого я махнул рукой на обязанности и отправился в каюту номер один. И пусть вся Галактика подождёт.
Моя каюта уцелела в сражении, даже вентиляция и водопровод исправно работали, так что я скинул надоевший скафандр, китель, брюки и бельё, а потом забрался в душевую кабину и включил воду.
Не знаю, сколько я так стоял, прислонившись лбом к переборке, пока сверху на меня лилась тёплая вода. Наверное, минут сорок, не меньше. Собственно, стоял бы и дальше, если бы в дверь каюты не начали настойчиво колотить.
— Кто⁈ — рявкнул я.
Из-за двери послышался приглушённый голос, я не разобрал ни слова. Пришлось выключить воду и выйти из душа.
— Кто? — снова спросил я, но ответа не услышал, только настойчивый стук в дверь.
Я