— Мы летим в Тихую Гавань, — сообщил я. — Дадим симметричный ответ, принудим аликов к миру.
— Значит, мстить, — сделал вывод Крапивин.
— Так приказала Её Высочество, — сказал я. — Сочувствуете Альянсу?
Я бросил быстрый взгляд на своего адъютанта. Степан, он же Стивен, оставался предельно спокойным и невозмутимым.
— Мы же не они. С мирняком не воюем, — заметил старший лейтенант Вукович из своего уголка.
— Нет, но там осталось ещё немало боевых кораблей. Тебе хватит, — сказал я.
Сдержанно посмеялись.
Я и сам не желал воевать с мирными жителями Альянса, несмотря на их взгляды, кардинально отличающиеся от моих. Не удивлюсь, если они реально верили в то, что Свободный Флот нёс отсталым закостеневшим имперцам свет демократии, а теперь сильно удивляются полученному отпору. И ещё больше удивятся нашим ответным действиям. Среди их Сената такие мнения точно были, я читал в записке Игнатова.
А вот лишить Альянс даже призрачной возможности как-то навредить нам в будущем… О, это заманчиво. Главное, чтобы его не сожрали другие соседи, усиливаясь и выходя на границу с нами, так что раскатывать Альянс Свободных Систем до состояния выжженных кратеров и летающих по космосу обломков я точно не стану. Останется этаким буфером между Империей и другими своими соседями. Сино-Индская Федерация пусть остаётся для нас далёкой и экзотической страной, где люди модифицируют себе геном и едят порошок из протеиновых червей вместо обычного мяса.
— Начинаю выход из гиперпространства, — доложил вахтенный по общей связи.
Диамед мы давно уже прошли, освободили, если можно так выразиться. Теперь настал черёд системы ТХ-2164, где на орбитальной станции службу несли мои старые знакомые.
— Пожалуй, мне пора возвращаться к работе, — произнёс я, с сожалением отставляя недопитый кофе. — Честь имею.
Для большинства офицеров я, наверное, только и делал, что торчал безвылазно в переоборудованном трюме и занимался непонятно чем. Фактически так оно и было.
Офицеры нестройным хором со мной попрощались, и я покинул кают-компанию в полной уверенности, что с моим уходом там вновь зазвучит смех, непристойные шутки и продолжится спокойное общение в дружеской атмосфере. Да уж, быть на вершине иерархии — это значит быть одному. Даже когда я был командором, подчиняющимся непосредственно кронпринцу, было проще, потому что надо мной незримой тенью нависала фигура начальника, что сближало меня с остальными. Теперь самым большим начальником стал я сам, нависая уже над ними.
В центр управления я вошёл как к себе домой. Здесь я ощущал себя гораздо комфортнее, привычнее, несмотря на то, что всё убранство здесь оставалось строго утилитарным, а обстановка — сугубо рабочей. Вице-адмирал Платонов лежал на кушетке с планшетом, завидев меня, подорвался с места, хотя я жестом дал понять, что можно обойтись без приветствия и доклада. Виделись уже.
Но Платонов физически не мог лежать в моём присутствии, так что переместился за стол. Я тоже занял своё место за столом.
— Что у нас новенького? — спросил я.
Как раз в такие моменты нам прилетал ворох сообщений. Из центра, от других кораблей эскадры, и так далее. Аккурат после выхода из гиперпространства, когда корабль снова подключался к сети.
— А, ничего особенного… — зевнул вице-адмирал, прикрываясь рукой.
Проверил сам. И вправду, ничего особенного. Зато в системе ТХ-2164 было на что взглянуть. От станции остался только остов, основательно попиленный лазерами. Всё, что можно было снять и увезти — сняли и увезли, а что нельзя — раскурочили так, что восстановлению станция не подлежала вообще. Печальное зрелище.
— Вот тебе и свет демократии, — пробормотал я. — Обычные воришки.
— Всегда так, — скучающим тоном произнёс Платонов.
— Ну, они за это заплатят, — кровожадно ухмыльнулся я. — За каждый метр кабеля, за каждый лист брони.
— Непременно, — сказал вице-адмирал.
Больше в ТХ-2164 делать было нечего. Здесь не было ни одной живой души, сколько бы мы не рыскали сканерами. Персонал станции, по всей видимости, вывезли куда-то в другое место, скорее всего, внутрь Альянса, на какую-нибудь более важную, по мнению Сената, работу. Копать руду или что-то вроде того.
— Движемся дальше, — приказал я.
Примерно отсюда нужно быть настороже, Нейтральные системы больше не нейтральны, и здесь с равной вероятностью нам может повстречаться как безобидный курьерский транспорт, так и боевой корабль, а то и целая эскадра, если милитаристы альянсовского Сената продавят свой вариант на голосовании.
Переход за переходом проходили штатно, без происшествий, что у нас, что на других кораблях нашего флота вторжения. Или, вернее, флота возмездия, как нас окрестили журналисты, падкие на красивые эпитеты. В этот раз они даже не соврали. Именно ради возмездия мы и шли от одной звезды к другой.
Спустя ещё полдня мы добрались до Дер Эквинума, и под управлением аликов станция производила гнетущее впечатление. От былого оживления не осталось и следа, на орбите рядом со станцией висело всего четыре кораблика. Гражданские, но с вооружением, больше похожим на пиратские поделки.
Станция немедленно ощерилась пушками. Очень смело, учитывая, что наши корабли вышли почти одновременно, и не заметить гиганта-линкора мог бы только слепой.
— Дима, вызови станцию, — попросил я. — Пусть с главным соединят.
Сомневаюсь, что Перк вообще выжил, у него хватало политических противников. Но кто-то всё-таки должен рулить этим балаганом. Сама по себе станция не была для нас противником. Один залп «Кроноса» может превратить её в космическую пыль, и мне почему-то приятно было осознавать, что я вернулся сюда ещё сильнее, чем был. Располагая возможностями, какие даже и не снились местным воротилам типа покойного Чанга.
— Станция Дер Эквинум на связи, — произнёс женский голос. — Асахина Ричардсон, слушаю вас.
— О, давно не виделись, госпожа Ричардсон, — усмехнулся я. — Стоит ли мне рассчитывать на ваше благоразумие?
— Вы не представились, — с лёгким раздражением в голосе сказала она.
— Адмирал Мясников, к вашим услугам, — ответил я.
— Быстро вы взлетели в чинах, — буркнула Ричардсон. — Я запрашиваю переговоры, господин адмирал.
Значит, драка подождёт ещё немного.
— Буду рад