Огилви кивнул. Эвин издал едва слышный стон и обмяк на полу.
Глава 10
Только оказавшись в своих покоях, Адемин все-таки поверила, что у нее получилось.
Сама мысль о таком безумии вызывала озноб. И ведь все ели бы эту свинину – едва Адемин представила кусок мяса на своей тарелке, как бросилась к Моргану молить о пощаде. Он бы и Эрика не пожалел…
– Настоящее чудовище здесь не ты, – негромко сказала она, когда Рейвенар закрыл двери в их спальню. – А твой отец.
Принц печально усмехнулся. За окнами маячил рассвет – можно поспать еще пару часов, но Адемин сейчас казалось, что она никогда не сумеет заснуть. Ее знобило, и озноб не прекращался.
Она выступила против безжалостного зверя в человеческом обличье – выступила и победила. Поверить невозможно. Морган пощадил ничтожного предателя – как и сколько раз он вспомнит об этом? Вернее, припомнит Адемин ее заступничество? Какую цену ей еще придется за это заплатить?
Неважно.
– Ну надо же, ты это поняла, – заметил Рейвенар. Лег поверх покрывала, не раздеваясь, забросил руки за голову – Адемин будто только сейчас заметила, какой он длинный, сухой и худой. – А я все думал, ты будешь считать главным пугалом меня.
Она не легла рядом – села в маленькое кресло у окна и спросила:
– Каково это – выполнять такие приказы? Я не про свинью, я про…
Ее снова начало тошнить – нервным движением выхватив носовой платок, Адемин прижала его к лицу, пытаясь прогнать воспоминания и впечатляющие картинки.
– Ну ты же видела, что бывает, когда я не слушаюсь и делаю по-своему, – вздохнул Рейвенар и признался: – Я испугался за тебя. Боялся, что отец швырнет тебя в карцер. А он надо же, послушал.
Он помолчал, глядя в потолок, и добавил:
– Теперь можешь называть себя укротительницей монстров.
Адемин посмотрела на него почти со злостью.
– Укротить – это когда знаешь, что такого не повторится. А я не знаю ничего подобного, ни о нем, ни о тебе.
За окном зацвиркала птичка – приветствовала наступление утра. Адемин знала ее: лейнские звонцы обитали по всему Срединному узлу и югу, долетая даже до знойных пустошей Квангары. Там, в черном краю рабов и жуткой магии, оценили бы поступок Моргана. И с удовольствием отведали бы мяса предателя.
“На всякий случай не буду есть свинину”, – подумала Адемин и сказала:
– Нам с тобой нужно обмануть его. Он ни в коем случае не должен узнать о нас. Да, мы соединены, но… я не подхватываю твои заклинания.
– Ты об этом уже говорила, – устало напомнил Рейвенар.
– И повторю! – вспыхнула Адемин. К щекам прилила кровь, голова заболела. – Это… у меня слов нет! Это не просто безумие, это извращение! И ты…
Рейвенар приподнялся на локте, пристально глядя на нее.
– Что – я? Продолжай.
– Ты заражен, – глухо ответила Адемин. – Тебе надо выпустить все это из души, как яд из раны.
– Иди сюда, – негромко сказал Рейвенар. Похлопал ладонью по покрывалу, словно комнатную собачонку подзывал, и это вызвало у Адемин такой прилив гнева, что голова заболела.
– Ты превратил человека в свинью, – напомнила она. – И думаешь, что я…
Да, он именно так и думал. Невидимые руки опустились на запястья Адемин и осторожно, но властно повлекли ее вперед и опустили на кровать рядом с принцем. Рейвенар дотронулся до ее растрепанных волос и произнес с обманчивой мягкостью, почти нежно:
– Когда я прошу подойти, ты подходишь.
Конечно, иначе он заставит. И в следующий раз все сделает намного резче и больнее.
Никогда нельзя забывать, что ты рядом с монстром.
– После завтрака поедем в Подхвостье, – продолжал Рейвенар. – Есть там одно место, где нас никто не увидит. Я хочу проверить кое-что, да и тебе нужно поучиться направлять свою силу. Владеть ею. Понимаешь?
Его пальцы дотронулись до подбородка Адемин с ошеломляющей, почти невыносимой нежностью – такой, которой просто не могло быть у того, кто превращает людей в свиней и сжигает заживо. Сейчас они смотрели друг другу в глаза – Адемин хотела отвести взгляд, но не могла.
Это было неожиданно. Непривычно и неправильно.
Рейвенар прикоснулся губами к ее губам – осторожно, трепетно, словно боясь разрушить что-то особенно важное неловким движением. И почти сразу же отстранился – Адемин уставилась на принца, не зная, что делать. Все в ней окаменело, лишь внутренний голос подсказывал, что надо было откликнуться на поцелуй, а не замирать, словно статуя.
Она сейчас не знала, как правильно. И Рейвенар не знал тоже – потому что его боялись и ненавидели, его презирали и трепетали перед ним, но никто не хотел просто поцеловать его – кроме, может быть, той несчастной русалки.
Это было странное, выворачивающее наизнанку чувство. Адемин растерянно прикоснулась пальцами к губам, словно боялась, что на них остался ожог от этой неожиданной, такой пугающе неправильной нежности.
– Да, поедем в Подхвостье, – произнес Рейвенар так, словно напоминал о своем решении самому себе. – Доброй ночи, Адемин.
И снова рухнул в сон, едва закрыв глаза.
***
Утром на завтрак подали пышный омлет с ветчиной, и Адемин аккуратно отложила в сторону смугло-золотистые ломтики. Рейвенар, который как обычно, не жаловался на аппетит, усмехнулся.
– Не бойся. Из этой свиньи еще не успели бы сделать ветчину. Да и вообще, Эвина уже отправили циньскому послу.
Адемин поежилась. Осторожный поцелуй Рейвенара все еще горел у нее на губах, и она почему-то боялась, что это ощущение уйдет и больше уже не повторится.
– Ты очень спокойно об этом говоришь, – заметила она. Рейвенар пожал плечами.
– Я