— А потом нельзя? Когда ритуал завершится, а я буду свободен?
— Все асатру погибнут с закрытием разлома, — произнесла она страшное.
Похоже, для меня действительно всё кончено.
Послышался топот ног, тихие голоса, вспышки заклинаний. К нам приближалась группа людей, хотя, скорее, нелюдей, судя по рогам, крыльям, звериным чертам и невероятно прекрасным лицам. Но к моему удивлению они сопровождали Стефэнию и Иоана. Как же я был рад увидеть его живым! Принцесса поддерживала мужчину под руку, двигалась торопливо, но было заметно, что каждый шаг даётся ей нелегко. Только приходилось спешить: за отрядом по пятам следовали порождения.
— Вам удалось, Кэссиди? — светло улыбнулась женщина, стерев пот со лба бурым от крови платком, и чертыхнулась от грохота выстрелов.
— Сил не хватит на оба портала, — ответила она.
— Кэссиди… — брюнет посмотрел на девушку с такой глухой безысходностью, что боль пронзила сердце.
— Конрад, я… — Сэнд замотала головой, пытаясь подобрать слова.
— Надо спешить, если хочешь спасти его. Скоро разлом закроется. Открывай скорее портал, — потребовал он вдруг лишившимся эмоций голосом.
Кажется, и я, и Кэсс вздрогнули в этот момент.
— Алхимики! — прокричала она как-то отчаянно и сердито. — Мне нужна ваша энергия! Сколько сможете дать! — попросила, отступая от меня.
Лицо её было бледно, красок придавали только протянувшиеся от носа кровавые разводы. Глаза впали, скулы заострились. Она выглядела донельзя измождённой.
— Сколько надо? — первым к ней торопливо подступил Марко, опираясь на плечо Санды.
— Ты еле стоишь, — покачала она головой и повернулась к первому подошедшему алхимику.
К сожалению, в отряде их оказалось не очень много, но все приблизились и положили руки на плечи и локти Кэссиди.
— Ну как? — с надеждой спросил Конрад.
— Мало, — выдохнула она, посмотрев на меня с болью в синей глубине глаз.
Кэссиди словно прощалась. Похоже, мы приблизились к концу.
— Я рад, что смог добиться тебя, — постарался улыбнуться. — Люблю тебя, моя Кэсси Сэнд.
Она судорожно выдохнула и сморгнула слёзы с длинных ресниц.
В десятке метров послышался рёв. К нам приближалась группа двухметровых порождений, больше напоминающих медведей. Грохот пуль усилился. В небо взмыли фениксы, принявшись осыпать монстров боевыми заклинаниями. А я смотрел только на Сэнд. Толком ничего не понимал, видел лишь, что дело совсем плохо. По крайней мере, для меня.
— Конрад, мне нужны целители, — сипло попросила она мужчину. — Пусть держат меня в сознании любыми способами.
— Что ты задумала? — я дёрнул головой, ощутив, что Ранзо вновь бросился на подавление.
«Первым делом — долг и часть, а девчонок и на войне не счесть!», — потянул нараспев.
«Других песен не знаешь?», — вызверился он.
«Эту ты не любишь больше всего!».
— Если надломить сосуд, это запустит реакцию восстановления. Он будет поглощать энергию вокруг себя, пытаясь сохранить целостность. Это даст мне дополнительную подпитку, — пояснила Кэссиди, вводя меня в ужас.
— Это тебя убьёт! — воспротивился Марко.
— Нет, если поможешь целителям, — Кэссиди вскинула руки в стороны. — Освободите место!
Солдаты и маги отступили. Прямо на земле над её руками друг напротив друга начали вычерчиваться алхимические схемы.
— Нет, Сэнд! — я дёрнулся к любимой, но кто-то удержал меня сзади за наручники.
«Похоже, вы погибнете вместе! Как её родители! — расхохотался Ранзо. — Какая прелесть!».
Формирование знака завершилось, глаза Кэссиди вспыхнули синим светом, узоры на её коже засеребрились, и грани начертанных схем загорелись следом за ними. Поднялся ветер, жар ударил в стороны от её фигуры. И напротив рук Кэссиди начали формироваться два маленьких голубоватых шара. Тогда же она пошатнулась и закашлялась, из уголков её губ выступила кровь. Маги направили в неё какие-то плетения, и она продолжила стоять. Напряжённая, отчаянная, Кэссиди вливала свои жизненные силы в порталы.
— Пустите! Пустите! — я рванул к ней, пытаясь освободиться. — Пустите! Я тоже алхимик!
И только тогда синий взгляд любимой обратился ко мне, а её лицо озарилось, будто она что-то придумала.
— Отпустите! — потребовала она и снова качнулась.
Хватка на наручниках исчезла. Спотыкаясь, я бросился к Сэнд и успел подставить плечо, чтобы она не упала.
— Признавайся, что задумала, — зашептал я в её ухо.
— Поделись силой и подыгрывай, — так же шёпотом ответила она. — Сможешь?
— Для тебя — что угодно…
Я не чувствовал в себе силы, не знал, как ею управлять, но так желал напитать любимую, не дать ей излить себя в алхимическое действо, что у меня получилось. Я нутром ощутил, как из меня уходит что-то тёплое, оставляя после себя холод, но упрямо стоял на месте, чтобы отдать Кэссиди как можно больше. Даже перестарался, потому что вдруг рухнул на колени от бессилия. Но нам удалось: оба голубых шара разрослись почти до двух метров. Из первого начали один за другим показываться незнакомцы. Среди них я узнал только Виолет, Идена и Дороса. Сопровождавший Кэссиди брюнет нырнул в портал, но вернулся с красноволосой женщиной на руках. Они так шально улыбались и обнимались, что я уверился, всё не зря.
Но мысли рассеялись, когда Кэссиди упала на землю возле меня. Она содрогнулась от кашля, из уголков её губ потекли струйки крови, но её рука продолжала тянуться к последнему порталу. Пальцы её дрожали, взгляд туманился. Целители что-то колдовали, но её покидали силы.
— Быстрее! — мне помог подняться темноволосый феникс.
А саму Сэнд подхватил на руки Кастэль. Марко поддержал принцессу Стефэнию за руку и ввёл её в портал. Следом к переходу рванул и я. Краткий миг невесомости, и мы из окружения монстров в тёмной саванне попали в освещённый, богато обставленный коридор. Судя по всему, нас перенесло во дворец.
— Бежим! — Марко потянул спотыкающуюся наследницу за собой.
«Ни за что!», — зашипел Ранзо, и я рухнул на пол.
— Уйди! — прорычал я, упрямо сопротивляясь.
Санда помогла мне подняться, потащила за собой. Путь толком не отпечатался, как и разговоры. Мы ворвались в какие-то комнаты, и сознание вернулось ко мне, когда раздался властный голос королевы:
— Мы вас заждались…
Ранзо затих, да и я замер, присматриваясь к белому, словно мел, лицу Флорентины. Как всегда, ухоженная и прекрасная, она сидела в кресле. Соседнее занимал Александреску и держал её за руку. Суровый маршал больше не