Незнакомка опустила газету и поглядела по сторонам. Мунифу ничего не оставалось как подойти.
— Присядь же, не стой, — негромко сказала она по-арабски. — Если что, ты хотел купить мою картину для квартиры Джазима.
Его изумили ее осведомленность и ее красота. Он редко видел женщин так близко, если не считать приемную мать и сестру.
— Какие картины? — так же тихо спросил он.
— Я художница Симин Сарда. Мои картины стоят дорого и есть в некоторых музеях Европы и США, а также в домах очень богатых людей… Идет официант, — предупредила она. — Так что, уважаемый Муниф, тебе понравилась та моя картина с быком? — уже громче заговорила Симин слегка надменно. — В принципе я могу исполнить такую же или нечто похожее. Что предпочитает ваш заказчик? Масло, акварель?
Официант остановился в шаге от стола. Муниф заметил его и попросил кофе, как у госпожи, а сам заговорил с художницей с похожими интонациями:
— Его вполне бы устроила картина маслом, сейида Симин. Надо сказать, вкус у него европейский. Он весь дом обставил как джентльмен. Я надеюсь, это не будет слишком современно? Он в какой-то степени ретроград, может не понять новомодные тенденции в живописи и просто-напросто огреет меня палкой за такую самодеятельность. Я-то человек более широких взглядов. Я бы и Цзя Айли повесил в доме, если бы не опасался гнева Джазима. «Божественное государство» — эта картина прямо про нас. Человек с горящей головой, — Муниф случайно недавно видел это произведение художника Айли по телевизору и запомнил.
Однако его познания удивили Симин.
— Странный у тебя вкус, — пожала она плечами.
— А ты так легко везде ездишь? — спросил он. — Тебя выпускают? Ах ну да, ты же известная художница. — Он подался вперед: — КСИР?
— Тебе это так важно? МИ, если тебе это о чем-то говорит. Какие еще вопросы? Или перейдем к делу?
— Кто он? — Муниф кивнул в сторону мужчины, отсевшего на диванчик у стены и тоже увлекшегося чтением газеты.
— Брат, — коротко ответила она и добавила раздраженно: — Сюда же не въедешь без сопровождения мужа или родственника.
— Стало быть, он из той же организации, тогда почему не присутствует при разговоре? — Он и сам не знал, зачем прицепился к ней с вопросами, у него вдруг сложилось впечатление, что его водят за нос и добром эта сегодняшняя встреча не закончится. Он хотел понимать все до конца.
Симин облокотилась о краешек стола, положила подбородок на ладонь.
— Твоя осмотрительность не излишняя, — неожиданно одобрила она его, хотя он опасался, что художница сейчас встанет и уйдет. — Посторонних ушей ни в каком деле не нужно, а тем более… — Она снова подалась вперед и сказала негромко: — Как ты считаешь, каким образом я узнала о твоем существовании?
Муниф оторопел. А в самом деле, неужели Центр позвонил в Иран и попросил прислать кого-нибудь из КСИР или Министерства информации? Такой «звонок» был просто-напросто невозможен. Однако Симин сидела перед ним, и этот факт неоспорим, — живая, с красиво очерченными губами, продолговатыми черными глазами, с чуть крупноватым для женщины носом, но нисколько не портившим ее. Либо агент МИ, работающий на два фронта, подкинул ей информацию о жаждущем встречи представителе хуситов, либо, что вовсе невероятно, Симин сама работает на два фронта. Тогда Центр поражает сразу две цели: помогает Мунифу упрочить свое положение среди хуситов, а для сотрудницы МИ несомненная удача заполучить агента-хусита, способствовать успеху продвижения Абдул-Малика аль-Хуси к власти и установлению правления шиитов-зейдитов.
Мунифу во всем этом построении, ставшем для него сейчас очевидным, неприемлемым показалось одно — он не собирался становиться агентом Ирана, это, собственно, никак не оговаривалось с Центром.
— Допустим, — сказал он, как бы согласившись со всеми своими умозаключениями. — Хуситам нужна конкретная и существенная помощь. Оружие и деньги. Региональные стычки с властями — не тот уровень. Пришло время действовать кардинально, потому что решительно начали действовать саудовцы и американцы. Шпионы саудовцев шныряют по всему Йемену, получая инструкции от эмиссаров в мечетях и в культурных центрах. Мне кажется, настал момент, когда необходима не только поддержка морального характера. Публичные выступления после наших удачных действий и похвалы — это хорошо, но уже надо вложить финансы. Прислать своих инструкторов. Противостоять вместе американскому влиянию. Я знаю, знаю, — Муниф поднял руку, увидев, что Симин хочет возразить. — Помощь и так есть, я помню то судно «Джихан», которое перехватили пограничники в прошлом году. На нем везли из Ирана оружие…
— Ты же знаешь, что мы к этому не имеем никакого отношения, — улыбнулась Симин.
— Само собой, но хотелось бы, чтобы вы активнее «не имели к этому отношения». Назрел момент.
— В самом деле, — кивнула Симин. — Я-то больше по идеологической линии, ты понимаешь?
— Ловишь предателей, диссидентов за границей? — догадался Муниф, отпив принесенного официантом кофе. — Но надо помочь. Свести заинтересованные стороны, причем на серьезном уровне, чтобы это носило не спорадический характер, а приобрело постоянную основу.
— Кто с твоей стороны, я имею в виду хуситов, способен вести такие переговоры? Ты ведь только посредник?
— Да, я бы не хотел вникать в это глубже, до поры, до времени уж точно. Рушди Зияр. Я полагаю, это имя тебе о чем-то говорит?
— Я не настолько в теме. Надо проконсультироваться. Ты ведь здесь еще побудешь?.. Продолжим переговоры по поводу покупки картины через пару дней, — вдруг сказала она, Муниф боковым зрением заметил, что подошел официант. — Вообще, продажей занимается мой агент, как и устройством моих выставок по всему миру. Но в данном случае для уважаемого Джазима я подберу нечто особенное.
Официант забрал пустые чашки и ушел.
— Переговоры застопорились. Надо, чтобы Иран проявил инициативу и не на том уровне, что прежде. Чтобы свести Рушди с действительно влиятельными людьми, заинтересован не только я лично, но и ты получишь от организации такого общения дивиденды.
Она посмотрела на него снисходительно, как только может смотреть женщина, которая, очевидно, умнее собеседника-мужчины и более опытная в профессии. Она улыбнулась:
— Если бы я не планировала получить «дивиденды», как ты изволил выразиться, я бы даже шагу