В комфортной гостиной стоял круглый черный обеденный стол, как для переговоров, а может, банкетов. В черной полированной столешнице отражался круглый матовый плафон на потолке, свет от него был рассеянный и терялся в углах большой комнаты, но там ему в подмогу висели бра на стенах над креслами — два кресла в одном углу и два в другом, огромные, черные кожаные. Комната порождала тревогу, как бывает в помещениях, где ждут визита к зубному врачу.
Лопес по-хозяйски устроился за столом, положил рядом блокнот, ручку и бумажную папку, словно готовился к совещанию.
— Мне тебя рекомендовали как человека очень сдержанного, но компетентного и эрудированного. Очень рад личному знакомству.
Муниф сухо кивнул, подумал: «Бла-бла, не стоит терять энергию, я и так в ваших руках».
Лопес уловил его настроение и открыл блокнот, будто сверялся с планом беседы.
— Я считаю крайне важным, необходимым, чтобы ты прошел спецобучение. Для этого нужно, чтобы ты смог выехать из Йемена на срок недели в две, а лучше на месяц. К сожалению, не уверен, что это будет возможным в ближайшее время с учетом складывающейся у тебя на родине обстановки.
— Связной в Йемене считает, что мне не будет предоставлена возможность обучения, — Муниф сказал это, не сдержав недовольства.
— Это не возможность, а необходимость. Она даже не обсуждается. — Лопес поморщился. — Шабиб склонен несколько спешить. Но решает не он. Нам нужен в Йемене человек компетентный, тем более связанный с хуситами. Что тебе сказала Симин?
— Есть готовность вести переговоры с Рушди, — Муниф не стал себя утруждать объяснениями, кто такой Рушди. Проверку Лопес прошел — не переспросил. Значит, в самом деле крайне заинтересован и в курсе всех нюансов. — По возвращении я свяжусь с хуситами и передам им информацию. Человек из Ирана выйдет на контакт с Рушди в ближайшее время, главное, чтобы он был подготовлен и не стал тянуть время и отказываться от предложений. Так велела Симин. Как я понял, речь идет о больших людях из МИ или КСИР.
— Ты полагаешь, эта помощь будет принята и поспособствует продвижению хуситов к захвату власти в Йемене?
— Я постараюсь, чтобы это было так, если Центр того хочет. Во всяком случае, попытаюсь донести до Рушди, что сейчас благоприятный момент, чтобы перехватить инициативу до того, как войска Йемена, понукаемые Штатами и саудитами, сами пойдут в атаку. Еще не восстановилась власть в полной мере после смены президента. Хади пока не слишком силен, но ему непременно понадобится маленькая победоносная война с хуситами. Если те нанесут удар первыми, то баланс сил может поменяться кардинально, тем более среди военных разброд и шатание. Те, кто в свое время предали Салеха, в ближайшее время подпадут под подозрения новой власти. Таких людей, предавших однажды, — он усмехнулся, — не слишком любят, им не доверяют. Многие уже собираются уехать из страны, чтобы не угодить под каток репрессий. Джазим подумывает о том, чтобы перетащить в Эр-Рияд всю семью, и я приехал сюда, чтобы оформить квартиру для его дочери, только вышедшей замуж, причем за офицера генштаба. Его сын собирается в Египет к родственникам, они готовы работать кем угодно, бросить хорошую карьеру в Йемене, чтобы выжить. Он и мне предлагал купить здесь квартиру. Планирует меня женить.
Лопес во все время монолога Мунифа делал короткие записи в блокноте карандашом, готовым прорвать лист бумаги, настолько он был остро заточен.
На слове «женить» Лопес поднял глаза, блеснули стекла очков. Он, кажется, чуть смутился.
— А твое мнение по поводу женитьбы? Повременить с этим нельзя? Сейчас не самый благоприятный момент. Хотелось бы поглядеть на развитие событий, и если тебе удастся влиться в ряды хуситов, то…
— То лучше мне жениться на чьей-то дочери… Скажем, Рушди? — Муниф улыбался. — Я даже не знаю, есть ли у него дочь. Но замысел понятен. Вопрос в том, сколько придется тянуть время, чтобы избегать женитьбы. Джазим прикажет — и побегу. Не знаю, как у вас в Латинской Америке, — он ехидно взглянул на куратора, — но у нас не забалуешь.
— Извини, ты же понимаешь, что своего подлинного имени я тебе назвать не могу, не имею права. А что Мохсен? Не удастся его перетянуть на сторону хуситов?
— Нет. Я и раньше не особо верил в эту затею. Мне она просто нужна была как повод для переговоров с Рушди. Как зацепка, одна из… Мохсен всегда смотрел на Запад. Йемен ему ни к чему, особенно в том состоянии, в каком он сейчас. Если взять власть ему не удалось после Салеха, не удастся и сейчас. Во-первых, потому что Хади — ставленник Эр-Рияда и протеже короля Абдаллы. А во-вторых, как я говорил, генерал уже предал Салеха, слишком втянут был в его дела, во все махинации. Торгует оружием с хуситами, и это не может быть неизвестно спецслужбам Эр-Рияда при том, как у них поставлена работа, и если учесть, сколько в Йемене их агентов. У Мохсена только один шанс. Хади свергают, и тогда он попытается пролезть к трону между хуситами и новым ставленником Эр-Рияда, воспользовавшись войной и сумятицей.
— Тогда Мохсен может быть очень опасен, — пожал плечами Лопес. — Если ситуация будет благоприятствовать тебе, ты пробьешься во властные круги хуситов, Мохсен тебе этого не простит, учитывая ваши длительные и непростые взаимоотношения. Не простит, — снова сказал он и покачал головой. — Ну поживем, увидим. Мы тоже считаем, что вскоре события в Йемене могут измениться кардинальным образом. Теперь мне необходимо, чтобы ты ответил вот на эти вопросы, — он протянул листок вынутый из папки. — Это стандартная формальность. Обычный опросник. И еще раз подробнейшим образом изложи свою биографию, остановившись особенно на взаимоотношениях с Джазимом. И как ты считаешь, чем обусловлены его перемены относительно тебя.
Муниф вздохнул и занялся бессмысленной, как ему казалось, писаниной, она имела смысл только тогда, когда речь шла о переходе из агентов в профессиональные разведчики. О специальном обучении вроде заговорили, но все откладывалось до лучших времен. А наступят ли эти времена?
— Что там за история с предателем? Мутная какая-то… — Лопес взял исписанные листки.
— Пока ничего, — Муниф нахмурился. Ему не понравилась интонация, будто идея с предателем его блажь. В глубине души он опасался еще одного вопроса — насчет Пича. Вряд ли Лопес о мальчишке забыл, такие ничего не забывают, наверное, решил пока не дразнить строптивого агента. Но розыски предателя могли привести к провалу агента, выявив связь Мунифа с хуситами. Ведь если он только начнет