Но это мои братья. Они всегда меня понимали.
Вдруг я почувствовал, как Сиера переплела наши пальцы.
– Я не отпущу тебя, – услышал ее шепот.
И мне сразу же стало легче.
– Да расскажите, что здесь происходит! – закричал Люк.
Не выпуская ладонь Сиеры, я подошел к нему и закинул руку на его плечо.
– Ну что ж, время веселых историй…
Вдруг из зала послышался еще один голос, который заставил меня вспыхнуть:
– Малыш, ты когда-нибудь смотрел порно со сводными?
– Закрой рот, Джулиан!
***
Следующие два дня пролетели в привычной подготовке ремалийцев, и только на третий мы смогли собраться нашей компанией, чтобы узнать, какую информацию так яростно защищал Тэтчер Шейн. Данные были засекречены. Я помогал командирам расшифровать их, но на это потребовалось больше времени, чем мы изначально предполагали.
Когда Исайя Зальцри передавал мне флэшку, его лицо было белее снега. Меня сразу же затошнило от навязчивых мыслей о Лире. Они преследовали меня на протяжении дней и ночей, но я держался ради своей сестры и Ксивер.
Я должен был стать их силой.
Мы собрались в ее палате, потому что она всё еще проходила восстановление. Джульетта очнулась и чувствовала себя лучше. Крэйтон навещал ее вчера днем, но Ксивер еще не собралась с силами, чтобы поговорить со своей матерью.
После разговора с Зейденом мне стало немного легче. Я делал то, о чем он говорил, хотя и без его наставлений поступил бы так же.
Просто был рядом. Поддерживал ее, как она поддерживала меня.
Раньше я не понимал, насколько это освобождающе – делить боль с любимым человеком, доверять ему настолько, чтобы открывать свои потаенные стороны, слабости и беспокойства, от которых душа и тело словно наливаются свинцом. Но Ксивер с радостью принимала мою боль, отдавая мне взамен свою.
– У меня не очень хорошее предчувствие, – пробормотала Астрид, усаживаясь на койку рядом с Ксивер и Рейвен. – Ради всего святого, давайте не будем тянуть.
– Отличная идея.
Я поставил на стол ноутбук, который одолжил мне Исайя, и нажал на несколько клавиш. Посреди комнаты появилась святящаяся голубым голограмма, подобная той, что я выводил в академии, когда рассказывал им про ЦЭС.
Джулиан и Зейден сели на небольшой диван для посетителей, Роксания привалилась плечом к дверному проему, Феникс и Сиера взяли себе по стулу, а мы с Крэйтоном остались стоять неподалеку от стола.
По спине скатилась капля холодного пота.
– Хорошо, – напряженно произнес я, проводя ладонями по ткани джинсов. – Хорошо. Давайте узнаем, что он хотел нам рассказать.
В палате воцарилась тишина.
Я открыл папку под ненавистным названием «RML-55», после чего послышался едва уловимый звук помех. Я рассчитывал увидеть какое-нибудь жуткое видео с экспериментов, но на экране замелькали… обычные буквы.
Голограмма сменилась, транслируя их всем собравшимся.
– И что это? – нахмурился Джулиан. – Биография Марлоу? Мы чего-то не знаем про эту суку?
Я пробежался глазами по светящемуся тексту.
– Подожди, – пробормотал Крэйтон, – это сводка от Тэтчера. Видимо, он сопоставлял все факты, которые узнавал о ней, пока работал на ЦЭС. Давайте прочитаем.
Кивнув на его предложение, я почувствовал на себе пристальный взгляд Ксивер. Наверное, никто, кроме нее, не видел, как подрагивают мои пальцы и прерывается дыхание.
Откашлявшись, Крэйтон начал зачитывать:
– Триона Марлоу родилась в 2007 году в городе Кеблавик, Исландия. До восемнадцати лет обучалась в медицинском университете, после чего пошла на работу в фармацевтическую компанию «GENOM».
Мой взгляд остановился на выплывшей фотографии молодой Трионы. Со стороны эта женщина и сейчас не напоминала человека, который был способен на те зверства, что она с нами сотворила. Раньше у нее были такие же светлые волосы, собранные в тугую прическу, такой же проницательный взгляд голубых глаз, только намного яснее. Словно тогда она видела в людей людей, а сейчас – лишь расходный материал.
– В 2025 году Триона работала над модификацией растений с коллегой из компании. Джонатаном Алькастером.
Я сжал челюсти, услышав имя отца.
Порой он являлся ко мне во снах и злобно ухмылялся, говоря о том, что я стану его новым воплощением. Что никогда не смогу иметь семью и детей, ведь уничтожу всё, что люблю. Что подвергну общество изменениям, которые не спасут его, а приведут к гибели.
Потому что хоть во мне и не течет кровь Алькастеров, я – один из них.
– Значит, они познакомились намного раньше и работали на какую-то обычную организацию, – вырвал меня из размышлений голос Ксивер. Она поджала под себя ноги, стуча ногтями по коленкам. – Но в том же году возник ЦЭС. Об этом говорилось на аванпосте в Гриндавике. Похоже, им не потребовалось много времени, чтобы объединиться.
– Но почему они сделали это?
Ответ на мой вопрос нашелся довольно быстро.
– В возрасте восемнадцати лет Триона… забеременела.
Услышав слова Крэйтона, я удивленно замер.
– Что?
У Марлоу был ребенок? Но об этом нигде и никогда не говорилось. Неужели они с Джонатаном…
Нет. Это невозможно.
Мои легкие словно сжали в тиски, потому что я уже увидел следующее предложение.
– Она родила девочку. Больную.
Все в палате перестали дышать.
– У ее дочери выявили врожденное заболевание, не поддающееся лечению. Отец остался неизвестен, но я удостоверился, что это не Джонатан, – продолжил Крэйтон. – Девочка медленно умирала, однако у нее было время до шестнадцатилетия. Ни один врач не мог сказать, что за паразит убивал ее организм. Будто что-то сжирало ее изнутри. Тогда Триона самостоятельно провела исследование и нашла, наконец, причину заболевания. Спинномозговая жидкость ее дочери содержала слишком много дублированных и отрицательных клеток ДНК, которые разрушали весь человеческий организм, начиная непосредственно с мозга.
– Господи… – прошептала Рейвен.
Меня словно парализовало. Я недоуменно перечитывал эти слова, не веря в сказанное. Однако новая фотография показала нам маленькую девочку лет пяти, и я понял, что всё это – правда.
От светлых волос остался тоненький хвостик, под глазами-пуговками запали темные синяки, каких я не видел даже у взрослого человека, а от них тянулись практически черные вздутые вены. Они пересекали всё лицо, превращая его из детского в нечеловеческое.
Мне пришлось зажмуриться, потому что видеть такой ужас, происходящий с ребенком – слишком тяжело. Внутри сразу же поселилось сочувствие: я заметил его и в глазах остальных, когда бегло осмотрел палату.
Но как только Крэйтон вновь заговорил, я захотел исчезнуть.
Умереть.
– Проведя исследование, она пришла к выводу: чтобы вылечить ребенка,