Его решимость была очевидна всем в комнате.
– Хорошо, – кивнула Анна. – Тогда мы начинаем подготовку. У нас есть две недели, чтобы разработать детальный план, обеспечить необходимые ресурсы и поддержку.
– А что касается твоего желания посетить места из прошлого, – добавил Новиков, – мы можем совместить это с подготовительной фазой операции. Некоторые из этих мест могут содержать информацию, полезную для понимания действий Громова.
– Я согласен, – сказал Алексей. – Когда начинаем?
– Немедленно, – ответила Анна. – Время работает против нас.
Следующие дни были наполнены интенсивной подготовкой. Алексей завершал своё физическое восстановление, одновременно работая над планом операции и продолжая записывать свои воспоминания – процесс, который стал для него своеобразной исповедью, очищением от прошлого, построением новой целостной личности.
Электронный дневник, защищённый несколькими уровнями шифрования, стал его постоянным спутником. В нём он записывал всё – от обрывков воспоминаний детства до фрагментов боевых операций под контролем системы «Кукловод».
«…иногда я не могу отличить реальные воспоминания от имплантированных. Они кажутся одинаково яркими, одинаково достоверными. Но есть отличие – эмоциональный окрас. Настоящие воспоминания полны нюансов, противоречивых эмоций. Имплантированные – слишком чёткие, слишком однозначные в своём эмоциональном посыле…»
«…посетил свою старую квартиру в Москве. Странное чувство – узнавать место и одновременно ощущать его чужим. Словно смотришь фильм о собственной жизни. Нашёл несколько личных вещей, которые подтвердили реальность некоторых воспоминаний – фотографии с Марией, награды из военной академии, книги с моими пометками…»
«…база в Подмосковье, где проводились первые имплантации – теперь заброшена, официально числится как "объект научно-исследовательского института". Странно ходить по пустым коридорам, где когда-то меня превращали в оружие. Нашёл лабораторию, где проводилась операция. Воспоминания нахлынули с такой силой, что пришлось активировать имплант-стабилизатор эмоций…»
«…проверил некоторые места, связанные с миссиями, которые мне приказывали выполнить. Офисное здание в центре Москвы, где я якобы ликвидировал некоего бизнесмена. Реальность подтвердилась – охранные камеры, расположение помещений, всё совпадает с моими воспоминаниями. Это означает, что убийство действительно произошло. Я действительно отнимал жизни, будучи под контролем. Мне сложно примириться с этим фактом, но я должен принять его как часть своего прошлого…»
«…Васильева говорит, что моя интеграция происходит успешнее, чем у большинства других операторов. Она считает, что причина в моём изначальном сопротивлении программированию – что-то в моей базовой личности оказалось устойчивым к контролю. Но я думаю, дело ещё и в поддержке, которую я получил – от Анны, от Новикова, от самой Васильевой. Многие другие операторы остались один на один со своими демонами…»
«…завтра мы отправляемся в Женеву. План готов, команда собрана. Среди нас несколько бывших операторов, включая Степанову и Орлова из моего старого отряда. Все они, как и я, выбрали интеграцию вместо отрицания, контроль вместо подчинения. Мы идём не ради мести, а ради предотвращения новых жертв. Это важное отличие…»
«…если со мной что-то случится, я хочу, чтобы эти записи сохранились. Как свидетельство, как предупреждение. Как доказательство того, что даже самые продвинутые технологии контроля не могут полностью подавить человеческий дух, стремление к свободе и самоопределению. И как исповедь – того, кто был оружием, но нашёл путь обратно к человечности…»
Накануне отъезда в Женеву Алексей сделал последнюю запись в своем электронном дневнике, который к тому моменту превратился в объемный документ – свидетельство его пути от фрагментированного, контролируемого существа к целостной, интегрированной личности.
«Завтра начинается новая глава. Я не знаю, чем она закончится, но знаю, что иду в это будущее как цельный человек – не разделенный на борющиеся части, не отрицающий ни один из аспектов своей сущности. Человек и машина, эмоции и логика, прошлое и будущее – всё это теперь единое целое. Моя исповедь завершена. Пора действовать.»
Он закрыл дневник, зашифровал его и отправил копию Анне с инструкцией открыть только в случае его гибели. Затем собрал минимальный багаж для миссии и отправился на встречу с остальными членами команды.
Впереди его ждала Женева – и решающая конфронтация с человеком, создавшим его, человеком, который теперь угрожал превратить в оружие сотни, тысячи других людей.
Глава 18: Синдикат
Женева встретила их моросящим дождем и туманом, окутывающим берега озера Леман. Город международных организаций и тайной дипломатии, нейтральная территория, где могли встречаться представители противоборствующих сторон, – идеальное место для сделок, которые никогда не должны стать достоянием общественности.
Алексей сидел за столиком уличного кафе на набережной, наблюдая за людьми через стекла солнцезащитных очков с интегрированным тактическим дисплеем. Обычные туристы, местные жители, бизнесмены – и среди них, почти неотличимые от остальных, агенты различных спецслужб и частных военных компаний, прибывшие на закрытую встречу.
– Отель «Бо-Риваж» под наблюдением, – сообщил голос Орлова в микронаушнике. – Фиксирую повышенную активность службы безопасности. Три группы по периметру, снайперские позиции на крышах соседних зданий.
– Принято, – коротко ответил Алексей, неторопливо помешивая давно остывший кофе. – Степанова?
– Подтверждаю прибытие трёх делегаций, – отозвалась бывшая коллега, занявшая позицию в здании напротив отеля. – Китайская, арабская и представители «Nexus Global» – частная военная компания из США.
Алексей мысленно отметил эту информацию. Интерес к технологии проявляли не только государства, но и частные корпорации – это усложняло ситуацию, увеличивало количество потенциальных покупателей и распространителей.
– Громов? – спросил он.
– Пока не зафиксирован, – ответила Степанова. – Но есть активность в президентском люксе на верхнем этаже. Скорее всего, он уже там, готовится к презентации.
Алексей допил кофе, оставил оплату и неторопливо направился вдоль набережной, сохраняя вид туриста, наслаждающегося видами. Его импланты тем временем анализировали обстановку, оценивали риски, просчитывали вероятности различных сценариев.
Операция «Ящик Пандоры» – так они назвали свою миссию по предотвращению распространения технологии «Прометей» – была тщательно спланирована, но содержала множество переменных. Главной неизвестной оставался сам Громов – его ресурсы, его защита, его намерения.
Анна ждала его в скромном отеле в старой части города, расположив на столе ноутбуки и коммуникационное оборудование. Их небольшой номер превратился в импровизированный командный центр.
– Как обстановка? – спросила она, когда Алексей вошёл.
– Сложная, но в пределах прогнозируемого, – ответил он, снимая куртку. – Охрана усиленная, но не на уровне правительственной. Скорее, частная служба безопасности высокого класса.
Анна кивнула, отмечая эту информацию в своём планшете.
– Новиков и Васильева подготовили нейровирус, – сказала она. – Если нам удастся загрузить его в систему Громова, он уничтожит все данные о технологии «Прометей» и сделает невозможным восстановление ключевых компонентов.
Алексей подошёл к столу, где лежало небольшое устройство – модифицированный накопитель данных, содержащий вирусную программу. Он взял