Она сделала паузу, глядя на обеспокоенные лица.
– Но самое главное – характер их послания. Методичность, постепенность, акцент на фундаментальных принципах вместо технологий или ресурсов. Всё это указывает на исследовательский, а не экспансионистский интерес. Они ищут диалога, а не доминирования.
Профессор Ахмед Хассан, эксперт по сравнительной психологии, добавил:
– Более того, сам факт, что они инициировали контакт таким образом, предполагает определенный уровень этического развития. Технологическая цивилизация, достигшая способности к межзвездной коммуникации, но не уничтожившая себя, вероятно, преодолела многие из наших собственных деструктивных тенденций.
Дебаты продолжались несколько дней. Наконец, был достигнут компромисс – первый ответ будет содержать подтверждение получения, базовую информацию о человеческой биологии и когнитивных процессах, но с минимальными деталями о Земле и солнечной системе.
Сигнал был отправлен 15 сентября 2092 года, ровно через год и три месяца после обнаружения инопланетного послания. Огромные передатчики, специально построенные для этой цели, направили концентрированный пучок энергии к звезде HD 40307. Послание ушло в глубины космоса со скоростью света, неся с собой первый сознательный ответ человечества другой разумной цивилизации.
А затем началось ожидание.
Следующие годы были заполнены интенсивной работой по дальнейшей расшифровке инопланетного послания. С каждым месяцем ученые обнаруживали новые слои информации, скрытые в первоначальном сигнале. Постепенно вырисовывалась картина цивилизации, радикально отличающейся от человеческой.
Ева Новак стала центральной фигурой в этих исследованиях, разрабатывая новые методы лингвистического анализа нечеловеческих коммуникационных структур. Её жизнь превратилась в непрерывный цикл работы, конференций и публичных выступлений. Томаш полностью поддерживал её, нередко жертвуя собственной карьерой, чтобы она могла полностью погрузиться в исследования.
В 2095 году, через три года после отправки первого ответа, случилось неожиданное – они получили новый сигнал. Не ответ на их послание – на это потребовалось бы минимум 84 года – а продолжение первоначального сообщения.
– Они отправили это еще до получения нашего ответа, – объяснила Ева на экстренном заседании Глобального Совета. – Это предварительно запрограммированная последовательность сообщений, разработанная для постепенного углубления коммуникации.
На экране за её спиной появились новые сложные диаграммы.
– Новый сигнал содержит гораздо более детальную информацию об их когнитивных структурах и социальной организации. И вот что особенно интересно, – она указала на сложное древовидное изображение. – Мы интерпретируем это как визуализацию их коллективного сознания. В отличие от людей, они, похоже, не функционируют как отдельные индивидуумы, а образуют некую форму взаимосвязанного коллективного разума.
По залу прокатился взволнованный шепот. Представитель Индии поднялся с места.
– Доктор Новак, вы говорите о чем-то вроде улья, как у земных общественных насекомых?
– Не совсем, – ответила Ева. – Это не простая иерархическая структура с королевой и рабочими особями. Скорее, это сложная сеть взаимодействующих компонентов, каждый из которых обладает определенной автономией, но при этом является частью большего целого. Представьте нейронную сеть, но распределенную между множеством физически отдельных организмов.
Профессор Хассан добавил:
– Это радикально иная форма сознания, фундаментально отличающаяся от человеческой. Концепции индивидуальности, личной идентичности, даже самосознания, вероятно, имеют для них совершенно иное значение, если вообще имеют.
– Как мы можем общаться с коллективным разумом, если наше собственное сознание строится на принципах индивидуальности? – спросил представитель Японии.
Ева задумалась на мгновение.
– Это фундаментальный вызов для нашей миссии. Мы не просто переводим с одного языка на другой – мы пытаемся преодолеть пропасть между принципиально различными способами восприятия реальности. Но именно поэтому математика и физика становятся нашим общим языком – они описывают объективную реальность, которую мы все разделяем, независимо от того, как организовано наше сознание.
Она указала на новые паттерны в сигнале.
– Более того, судя по всему, они осознают эту проблему. Смотрите, здесь они предлагают серию мысленных экспериментов, призванных помочь нам понять их способ мышления, а им – наш. Это не монолог, а тщательно структурированный учебный курс для обеих сторон.
В течение следующих лет были получены еще несколько сигналов, каждый более сложный и информативный, чем предыдущий. Постепенно вырисовывалась картина цивилизации Харра – коллективных колониальных организмов, населяющих водно-сухопутную планету, с биохимией на основе хлора вместо кислорода, с распределенными нейронными структурами и квантово-когерентными процессами коммуникации.
В 2097 году Глобальный Совет принял историческое решение – отправить к HD 40307 беспилотный зонд с расширенными коммуникационными возможностями. Это была первая межзвездная миссия в истории человечества, использующая новейшие технологии антиматериевых двигателей. Зонд должен был достичь системы через 38 лет.
Параллельно началось планирование более амбициозной миссии – отправки корабля с человеческим экипажем. Технологии еще не позволяли осуществить такое путешествие, но прогресс был стремительным, подстегиваемый новым пониманием, полученным из инопланетных сигналов.
В 2099 году, когда подготовка к запуску беспилотного зонда была в самом разгаре, произошла трагедия, изменившая жизнь Евы навсегда. Томаш Новак, работавший на космической шахте Цереры над созданием компонентов для антиматериевого двигателя, погиб при аварии, вызванной непредвиденной квантовой флуктуацией.
Ева была в Токио на международной конференции, когда получила известие. Она не плакала – не могла. Вместо этого она закончила свой доклад, механически отвечая на вопросы, а затем вернулась в гостиничный номер и провела ночь, глядя в потолок, не произнося ни слова.
На похоронах она стояла прямо, принимая соболезнования от коллег, друзей и даже представителей Глобального Совета. Томаш был не просто её мужем, но и важным участником проекта межзвездной коммуникации, одним из архитекторов квантовых систем, которые должны были позволить Земле говорить с Харра.
После похорон Ева взяла отпуск, который все понимающе назвали «восстановительным периодом». Но через три недели она неожиданно вернулась, полностью погрузившись в работу с интенсивностью, которая пугала даже её ближайших коллег.
– Ева, тебе нужно притормозить, – мягко сказал профессор Хассан через несколько месяцев такого режима. – Ты работаешь по восемнадцать часов в сутки. Это не то, что хотел бы Томаш.
Ева посмотрела на него пустыми глазами.
– Я не знаю, как иначе, Ахмед. Я не могу… просто быть. Мне нужно работать. Нужно понять их. Это единственное, что имеет смысл.
Хассан понимающе кивнул.
– Я знаю. Но помни – коммуникация это не только интеллектуальное упражнение. Это и эмоциональный процесс. Ты рискуешь потерять часть себя, которая может быть необходима для истинного понимания другого разума.
Ева не ответила, но его слова засели в ней. Постепенно она нашла новый баланс – всё еще полностью погруженная в работу, но уже не бегущая от боли с такой отчаянной