Академия боли - Эдуард Сероусов. Страница 100


О книге
через специальные "курсы лидерства" или "программы развития". – Она сделала паузу. – Вы сможете нейтрализовать основную сеть. Возможно, даже поможете многим из её членов вернуть часть своей изначальной личности. Но культура манипуляции, которую мы взрастили и распространили, проникла слишком глубоко.

– И что вы предлагаете? – спросил Дэниел, чувствуя растущее напряжение.

– Я предлагаю вам не просто разрушать, но и создавать, – ответила Элеонора. – Использовать ваши знания не только для депрограммирования жертв, но и для построения новой парадигмы психологического влияния. Парадигмы, основанной не на подавлении и контроле, а на усилении автономии и истинной эмпатии.

Дэниел замер. Слова Элеоноры пугающе точно отражали его собственные мысли последних недель. То, о чём он говорил с Итаном на берегу океана – необходимость создать альтернативу, а не просто разрушить существующую систему.

– Вы хотите, чтобы я продолжил вашу работу? – спросил он с некоторым отвращением. – Создал свою версию академии?

– Нет, – покачала головой Элеонора. – Я хочу, чтобы вы создали нечто принципиально иное. Нечто, что исправит наши ошибки, а не повторит их. – Она задумчиво посмотрела в окно на туманное озеро. – Знаете, в чём была наша фундаментальная ошибка, профессор? Мы верили, что сила рождается из контроля. Что властвовать – значит подчинять других своей воле. Но что, если настоящая сила заключается в создании условий, в которых люди могут полностью реализовать свой потенциал, сохраняя при этом свою уникальную личность?

Дэниел молчал, ошеломлённый не столько словами Элеоноры, сколько искренностью, с которой они были произнесены.

– Почему именно я? – спросил он наконец. – Есть много других психологов, исследователей, людей с гораздо большим опытом.

– Потому что вы прошли через огонь и не сгорели, – просто ответила она. – Вы видели худшее, что может предложить наша методология, и всё равно сохранили свою человечность. Вы боролись не ради власти или мести, а ради восстановления справедливости и спасения своего сына. – Она сделала паузу. – И, что, возможно, важнее всего, вы понимаете, что психологические инструменты сами по себе нейтральны. Дело не в методах, а в целях, для которых они используются.

Она допила чай и поднялась.

– Ключ перед вами. Решение, как им распорядиться, – ваше. – Она надела пальто. – Это наша последняя встреча, профессор Фрост. После сегодняшнего дня Элеонора Витт перестанет существовать.

– Куда вы пойдёте? – спросил Дэниел, сам удивляясь своему вопросу.

– Туда, где я смогу… подумать. О том, что я сделала. О том, что ещё можно исправить. – Она слабо улыбнулась. – Возможно, даже попытаюсь вспомнить, кем я была до академии.

С этими словами она направилась к выходу, но остановилась через несколько шагов и обернулась.

– Берегите Итана, профессор. В нём есть нечто исключительное – способность сохранять свою сущность даже под самым интенсивным давлением. Это редкий дар.

И затем она ушла, растворившись в сером дне, как призрак, оставив после себя только маленький электронный ключ и водоворот противоречивых мыслей в голове Дэниела.

Вернувшись в исследовательскую станцию поздно вечером, Дэниел обнаружил, что все уже собрались в главной комнате, ожидая его. Лица были серьёзны и напряжены – они знали о его встрече с Элеонорой и, очевидно, беспокоились.

– Как всё прошло? – первой спросила Софи, внимательно изучая его лицо.

Дэниел положил электронный ключ на стол, вокруг которого они собрались.

– Она дала мне это. Доступ к серверу "Пандора" – полный архив академии, включая методики, профили выпускников, всё.

– Это может быть ловушкой, – немедленно сказал Рейнер, с подозрением глядя на устройство.

– Возможно, – согласился Дэниел. – Но я не думаю. Элеонора… изменилась. Она сказала, что уходит. Что академия в её прежнем виде перестаёт существовать.

– И ты поверил ей? – скептически спросила Джессика.

Дэниел задумался, вспоминая каждую деталь их разговора, каждый нюанс выражения лица Элеоноры, каждую интонацию её голоса.

– Я думаю, что она была искренна, – медленно произнёс он. – Или, по крайней мере, настолько искренна, насколько способен быть человек, посвятивший жизнь манипуляциям.

– Даже если она действительно уходит, это не значит, что система исчезнет, – заметил Виктор Крейн. – Монро-старший всё ещё активен. Многие выпускники занимают влиятельные позиции и даже не подозревают о нашем существовании.

– Именно об этом она и говорила, – кивнул Дэниел. – Что наша настоящая борьба только начинается.

Он посмотрел на сына, молча сидевшего в углу дивана. Итан слушал внимательно, его глаза были сосредоточенны, но не выражали ни тревоги, ни враждебности.

– Что ты думаешь? – спросил Дэниел.

Итан помолчал, обдумывая ответ.

– Я думаю, что Элеонора Витт – сложный человек, – сказал он наконец. – В академии нас учили видеть мир в чёрно-белых тонах: союзники и враги, активы и угрозы, инструменты и цели. Но реальность гораздо сложнее.

– То есть ты считаешь, что мы должны доверять ей? – спросил Рейнер с явным недоверием.

– Нет, – покачал головой Итан. – Я считаю, что мы должны проверить информацию, которую она предоставила, с максимальной осторожностью. Но если данные подтвердятся… – Он сделал паузу. – Это может дать нам инструменты для помощи тысячам людей, ставших жертвами академии, включая меня самого.

Томас Чен уже изучал ключ своими инструментами.

– Не вижу признаков физических ловушек или скрытых передатчиков, – сообщил он. – С технической точки зрения, это стандартный ключ доступа к защищённому серверу. Но содержимое, разумеется, может включать программные ловушки или дезинформацию.

– Мы можем создать изолированную среду для первоначального доступа, – предложила Софи. – Проверить содержимое постепенно, начиная с наименее чувствительных разделов.

Дэниел кивнул.

– Это разумный подход. Но есть ещё кое-что, о чём я хочу поговорить с вами. – Он оглядел собравшихся. – Элеонора предположила, что я мог бы создать альтернативу академии. Не просто разрушить их систему, но построить что-то новое на её месте.

Его слова вызвали смешанную реакцию: от удивления до настороженности.

– Что именно ты имеешь в виду? – осторожно спросила Джессика.

– Я размышлял об этом уже некоторое время, – признался Дэниел. – Мы многое узнали о работе человеческой психики за эти месяцы. О механизмах влияния, о методах формирования и трансформации личности. И хотя академия использовала эти знания во зло, сами по себе они нейтральны.

– Ты хочешь использовать методы академии? – с явным беспокойством спросил доктор Ли.

– Не методы, – поправил Дэниел. – Знания. Понимание. Но с совершенно иной целью. Не для того, чтобы ломать и контролировать, а чтобы исцелять и усиливать.

Он встал и подошёл к доске, где всё ещё были записаны их планы и стратегии.

– Представьте институт, который не разрушает эмпатию, а развивает её. Не подавляет индивидуальность, а помогает ей раскрыться полнее. Не создаёт инструменты манипуляции, а учит распознавать их и противостоять им.

– Ты говоришь о школе психологической самообороны? – уточнил Виктор.

– Отчасти, – кивнул Дэниел. – Но также о месте исцеления для тех, кто стал жертвами манипуляций.

Перейти на страницу: