– А вот и наш старожил, – сказала Элеонора, когда к ним подошел пожилой мужчина с растрепанными седыми волосами и мешками под глазами. Он держал стакан с янтарной жидкостью, которая явно была не яблочным соком. – Профессор Джеймс Кинкейд, психология и философия. Вы будете работать вместе.
Кинкейд окинул Дэниела оценивающим взглядом, затем хмыкнул и протянул руку.
– Добро пожаловать в Блэквуд, коллега, – сказал он с легкой хрипотцой в голосе. – Надеюсь, ты продержишься дольше, чем твой предшественник.
– Джеймс, – в голосе Элеоноры прозвучало предупреждение.
– Что? – Кинкейд поднял брови с деланным удивлением. – Я просто выражаю надежду на долгое и плодотворное сотрудничество.
Он поднял стакан, отсалютовал им и отпил.
– Не обращайте внимания, – тихо сказала Элеонора, когда Кинкейд отошел к бару за новой порцией. – Профессор Кинкейд… у него были трудные времена. Личные проблемы. Но он блестящий психолог и преданный своему делу педагог. Просто иногда его манеры оставляют желать лучшего.
Дэниел кивнул, но его внимание было приковано к удаляющейся фигуре Кинкейда. Что-то в словах пожилого профессора заставило его насторожиться.
– А что случилось с моим предшественником? – спросил он как бы между прочим.
Элеонора слегка напряглась, но быстро восстановила свою безупречную улыбку.
– Профессор Миллер получил предложение из частного исследовательского института. Очень престижное и хорошо оплачиваемое. Мы не могли конкурировать с их условиями, – она сделала паузу. – Но я должна признать, что он ушел… довольно внезапно. В середине семестра. Это создало нам определенные трудности.
– Понимаю, – ответил Дэниел, хотя на самом деле не понимал. Академические круги имели свои неписаные правила, и одно из них гласило: ты не уходишь посреди семестра, оставляя студентов без преподавателя, если только не случилось что-то экстраординарное.
– В любом случае, – Элеонора жестом подозвала официанта с подносом напитков, – я уверена, что вы намного лучше подходите для Блэквуда, чем профессор Миллер. Вино?
– Нет, спасибо, – Дэниел покачал головой. – Может быть, воды?
– Конечно, – она взяла со столика бокал с водой и протянула ему. – Позвольте представить вас еще нескольким коллегам.
Следующий час прошел в разговорах и знакомствах. Дэниел узнал, что в академии работает около тридцати постоянных преподавателей – впечатляющее соотношение, учитывая, что студентов было не более двухсот. Многие жили на территории кампуса, как он, хотя некоторые предпочитали снимать жилье в ближайшем городке, в получасе езды.
Постепенно он начал замечать определенные закономерности в разговорах. Никто не упоминал свою жизнь до Блэквуда. Никто не говорил о семье или друзьях за пределами академии. Все дискуссии вращались вокруг внутренней жизни школы, студентов, методик преподавания.
И еще одна странность: периодически в разговоре проскакивали термины, которые Дэниел не узнавал. "Погружение", "резонанс", "смещение фокуса" – все эти слова использовались в контексте, который явно отличался от их обычного значения в академической среде.
Когда он попытался уточнить, что означает "когнитивный резонанс" в методике преподавания, его собеседник, профессор нейробиологии, вдруг замолчал, бросил взгляд на Элеонору и сменил тему.
К концу вечера Дэниел был утомлен и озадачен. Он извинился и направился к выходу, намереваясь вернуться в свои апартаменты и проверить, как там Итан.
– Тяжелый вечер, а? – голос Кинкейда остановил его у двери. Пожилой профессор стоял, прислонившись к стене, и в его глазах был тот особый блеск, который появляется после нескольких порций крепкого алкоголя.
– Немного утомительно, – признал Дэниел. – Много новых лиц.
– И все они улыбаются, – Кинкейд хмыкнул. – Приветливо, профессионально. Как будто это чертово рекламное видео для корпорации.
Дэниел промолчал, не зная, как реагировать на явную горечь в голосе коллеги.
– Ты ведь исследовал социальное давление, верно? – внезапно спросил Кинкейд. – Как оно влияет на моральный выбор и все такое?
– Да, это одна из моих областей.
– Интересно, – Кинкейд задумчиво покрутил стакан в руке. – Знаешь, Блэквуд – отличное место для таких исследований. Лаборатория размером с целую школу.
– Что вы имеете в виду?
Кинкейд пристально посмотрел на него, затем бросил взгляд через плечо Дэниела. Его лицо вдруг изменилось, став более собранным.
– Ничего особенного, коллега. Просто старик бормочет в своем алкогольном тумане, – он похлопал Дэниела по плечу. – Иди проверь своего мальчика. И добро пожаловать в Блэквуд.
С этими словами Кинкейд отвернулся и направился обратно к бару, оставив Дэниела с неприятным ощущением, что его предупредили о чем-то, но он не понял, о чем именно.
Вернувшись в апартаменты, Дэниел обнаружил Итана в гостиной, сидящего на диване с ноутбуком.
– Как прошло знакомство? – спросил сын, не отрываясь от экрана.
– Нормально, – Дэниел снял пиджак и повесил его на спинку стула. – Все были… вежливы.
– Но?
Дэниел слегка улыбнулся. Несмотря на все их трудности, Итан по-прежнему хорошо его знал.
– Просто некоторые странности. Ничего серьезного, – он подошел к окну и посмотрел на темное море, мерцающее в лунном свете. – Как тебе здесь?
Итан закрыл ноутбук.
– Это место… впечатляет. И вай-фай действительно не очень, но жить можно.
– Ты разобрал вещи?
Итан кивнул.
– И уже успел исследовать здание. Встретил пару студентов в холле. Они показали мне, где столовая и библиотека.
– И как они? – Дэниел повернулся к сыну.
Итан на мгновение задумался.
– Вежливые. Сдержанные. Немного… странные.
– В каком смысле?
– Не знаю, – Итан пожал плечами. – Они разговаривали как-то… формально? И задавали много вопросов. О моих интересах, способностях, что я думаю о разных вещах. Почти как на собеседовании.
– Может, они просто хотели быть дружелюбными?
– Может быть, – Итан не выглядел убежденным. – Один из них, Алекс, сказал, что я должен пройти "оценку" завтра, прежде чем меня распределят в группу. Что это значит?
Дэниел нахмурился.
– Не знаю. Элеонора ничего не говорила об оценке.
– И еще они использовали какие-то странные выражения. "Темная" и "светлая" когниция, "резонансная группа", что-то о "погружении". Звучит почти как культ, – Итан слабо улыбнулся, показывая, что шутит, но в его глазах была неуверенность.
Дэниел почувствовал, как по спине пробежал холодок. Те же термины, которые он слышал в разговорах преподавателей.
– Уверен, это просто академический жаргон, – сказал он, стараясь звучать беззаботно. – В каждой школе есть свой сленг.
– Наверное, – Итан зевнул. – Я, пожалуй, пойду спать. Завтра, похоже, будет насыщенный день.
– Конечно, – Дэниел подошел и неловко обнял сына. – Спокойной ночи.
Когда Итан ушел в свою комнату, Дэниел вернулся к окну. Океан был темным и бесконечным, а академия, расположенная на самом краю мыса, казалась крошечным островком света в этой тьме.
Он подумал о Ребекке, о том, что она сказала бы об этом месте. Вероятно, нашла бы его очаровательным и жутким