Две недели прошло с тех пор, как они с Итаном прибыли в точку "Омега" – поселение бывших студентов и преподавателей Академии Блэквуд, сумевших вырваться из-под контроля системы. Две недели относительной безопасности, физического восстановления и психологической адаптации. Но спокойствие было иллюзорным, и Дэниел это знал лучше многих. Система не оставит их в покое, не позволит существовать этому островку сопротивления. Был лишь вопрос времени, когда академия найдет способ нейтрализовать угрозу.
Он услышал шаги за спиной – легкие, неторопливые – и узнал их, не оборачиваясь.
– Как твои сеансы? – спросил он, когда Итан встал рядом с ним, тоже глядя на беспокойный океан.
– Прогресс есть, – ответил сын. Его голос звучал увереннее, чем в первые дни в поселении, когда он балансировал на грани когнитивного диссонанса. – Доктор Ли говорит, что нейронные связи начали перестраиваться. Конфликт между имплантированными директивами и моей оригинальной личностью уменьшается.
Дэниел осторожно взглянул на сына. Итан выглядел лучше – цвет вернулся на его лицо, движения стали более естественными, менее механическими. Но в его глазах все еще была та настороженность, тот внутренний надлом, который свидетельствовал о продолжающейся борьбе.
– А физически?
– Имплантаты в основании черепа удалось деактивировать, – Итан потер шею. – Полностью извлечь их можно только хирургическим путем, но доктор Чен говорит, что их технология нейтрализации надежна. Система академии больше не может активировать протокол "Цербер" дистанционно.
Они помолчали, слушая крики чаек и размеренный шум прибоя.
– От Рейнера есть новости? – спросил наконец Итан.
Дэниел покачал головой.
– Последнее сообщение было три дня назад. Он все еще пытается выяснить, где держат Софи. – Он сжал кулаки. – И судя по тому, что нам известно, у них остается все меньше времени.
Хотя они не говорили об этом открыто, оба знали: академия не станет держать Софи живой долго. Она слишком много знала, была слишком опасна. Допросы с применением психологических техник и, возможно, нейрохимических препаратов могли продлиться несколько недель, но после этого… Дэниел старался не думать о том, что произойдет после.
– Мы должны действовать, – сказал Итан, и в его голосе промелькнула та решительность, которую Дэниел раньше слышал у своего сына только на баскетбольной площадке или во время увлеченных дебатов в школе. Это была решительность настоящего Итана, а не имплантированный академией поведенческий шаблон. – Не можем просто прятаться здесь, пока они убивают Софи и готовятся нейтрализовать остальных беглецов.
– Я знаю, – кивнул Дэниел. – Поэтому и позвал тебя сюда. Пришло время разработать настоящую стратегию. Уже не просто для выживания, а для контрудара.
Что-то изменилось в глазах Итана – проблеск интереса, смешанный с опаской.
– Ты понимаешь, что мы не можем противостоять им в открытую? – спросил он. – У них ресурсы, влияние, сеть агентов по всему миру. Прямая конфронтация – это самоубийство.
– Именно поэтому мы не будем атаковать в лоб, – согласился Дэниел. – Наша стратегия должна быть тоньше. Мы должны обратить их методы против них самих.
Он кивнул в сторону ближайшего дома, где собиралось то, что они называли "советом сопротивления" – небольшая группа бывших студентов и преподавателей академии, сумевших сохранить свою автономию и посвятивших себя борьбе с системой.
– Пойдем. Остальные уже ждут.
В просторной гостиной с видом на океан собралось семь человек – весь костяк сопротивления. Джессика Найт, хозяйка дома и лидер поселения, стояла у большой доски, заполненной схемами и заметками. Высокая, подтянутая женщина средних лет с короткими седеющими волосами, она сохраняла военную выправку – наследие своего прошлого до академии.
Рядом с ней сидел Роберт Ли – нейропсихиатр, бежавший из академии десять лет назад, когда осознал истинную природу проводимых там экспериментов. Он отвечал за терапию бывших студентов, помогая им восстанавливать свою личность и преодолевать психологическое программирование.
Томас Чен – гений биоинженерии, создавший технологию нейтрализации имплантатов "Цербера" – сидел за ноутбуком, его пальцы постоянно двигались по клавиатуре, даже когда он участвовал в разговоре.
Двое молодых людей – Алекс Коул и Мария Васкес – бывшие студенты, прошедшие процесс частичного депрограммирования под руководством Ли, теперь занимались разведкой и контрнаблюдением для поселения.
И наконец, Виктор Крейн – бывший преподаватель психолингвистики, специализировавшийся на информационных операциях и манипуляции общественным мнением. Его опыт работы в академии теперь служил делу сопротивления.
Когда Дэниел и Итан вошли, все головы повернулись к ним. В воздухе повисло напряжение ожидания – они знали, что профессор Фрост собирал их не просто для обсуждения текущей ситуации. Сегодня должны были определиться конкретные планы действий.
– Спасибо всем, что пришли, – начал Дэниел, занимая место у доски рядом с Джессикой. – Думаю, мы все понимаем, что время выжидания закончилось. Академия перегруппировывает силы, подавляет информацию о скандале, восстанавливает контроль над системой. И что еще хуже – они готовят ответный удар.
– Три дня назад мы перехватили зашифрованное сообщение, – подтвердила Джессика, указывая на экран, где был выведен частично расшифрованный текст. – Они упоминают операцию "Чистый лист". Судя по контексту, речь идет о ликвидации всех "скомпрометированных активов" и "угроз системе".
– То есть нас, – мрачно уточнил Роберт Ли. – И всех других бывших студентов, которые могут свидетельствовать против них.
– А что с Софи? – спросил Итан. – Есть какая-то информация?
Томас оторвался от ноутбука.
– Мы отследили несколько косвенных упоминаний о "ценном источнике", содержащемся в специальном блоке B в главном кампусе академии. Это с высокой вероятностью относится к Софи. Если это так, то у нее осталось максимум неделя.
Дэниел подошел к доске и начал писать.
– Итак, у нас есть две неотложные задачи: спасти Софи и предотвратить операцию "Чистый лист". Но долгосрочно мы должны думать о большем. – Он обвел взглядом собравшихся. – Мы должны разрушить всю систему академии.
– Это невозможно, – покачал головой Виктор. – Даже если мы каким-то чудом уничтожим физическое здание академии, сеть выпускников останется. Они слишком влиятельны, слишком глубоко интегрированы во властные структуры.
– Именно поэтому мы должны бить не по академии как институту, а по самой сети, – возразил Дэниел. – И здесь нам поможет то, что сама академия считает своей силой – психологические профили ее выпускников.
Он повернулся к Итану.
– Ты говорил, что во время обучения вам давали информацию о психологических особенностях выпускников. Расскажи подробнее.
Итан на мгновение закрыл глаза, словно обращаясь к той части своей памяти, которая содержала имплантированные академией знания. Это все еще давалось ему нелегко – использовать эти воспоминания без того, чтобы активировать связанные с ними поведенческие паттерны.
– Для каждого выпускника создается детальный психологический профиль, – начал он медленно. –