Эдуард Сероусов
Алгоритм совести
ЧАСТЬ I: ПРЕДСКАЗАНИЕ
Глава 1: Предупреждение
Дождь барабанил по черной поверхности автономного электрокара, стекая с краев крыши тонкими струйками, напоминающими щупальца. Анна Кэрролл наблюдала за ними через окно, чувствуя, как каждая капля отсчитывает секунды до неизбежного. Она ненавидела прибывать на место преступления до того, как оно произошло.
– Детектив Кэрролл, мы прибываем через две минуты, – прозвучал нейтральный голос бортового компьютера.
– Прекрати называть меня детективом, – пробормотала Анна, потирая левое запястье, где под тонким рукавом пиджака скрывался шрам. – Я уже тысячу раз программировала тебя обращаться ко мне по имени.
– Мои извинения, Анна. Протоколы Отдела предиктивной юстиции автоматически переопределяют пользовательские настройки при активации рабочего режима.
Конечно, подумала Анна. Никаких личных предпочтений во время работы. Никакой индивидуальности. Только протокол, только холодная эффективность.
Автомобиль плавно затормозил перед многоквартирным комплексом в Северном секторе – районе, где обитали представители среднего класса с достаточно высоким социальным рейтингом, чтобы избежать вездесущего наблюдения, характерного для южных территорий. Многоэтажное здание возвышалось над затопленными руинами старого города, отражая в своих зеркальных стенах размытые огни ночного Нового Озерного Города.
У входа уже стояли два черных фургона и три патрульные машины с мигающими синими огнями. Тихие и экологичные, они всё равно выглядели угрожающе. Анна глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и вышла из машины. Холодные капли тут же ударили по лицу, заставив поморщиться. Она подняла воротник пальто и направилась к офицеру, стоявшему у входа.
– Детектив Кэрролл, Отдел предиктивной юстиции, – она продемонстрировала свой нейробейдж, светящийся в темноте голубым. – Расскажите, что здесь происходит.
– Поступил сигнал от "ОРАКУЛА" в 20:17. Предиктивная вероятность насильственного преступления с летальным исходом – 92,4%. Подозреваемый задержан в своей квартире и ожидает транспортировки. Потенциальная жертва не идентифицирована, но система указала на высокую вероятность совершения преступления в течение следующих 72 часов.
Анна нахмурилась.
– Жертва не идентифицирована? Это необычно. "ОРАКУЛ" обычно даёт нам более конкретную информацию.
– Детали в вашем нейроинтерфейсе, мэм.
Анна моргнула, активируя имплантированные линзы дополненной реальности. Перед глазами тут же развернулся файл с предсказанием. Она быстро пролистала виртуальные страницы, сканируя информацию.
Имя подозреваемого: Томас Рид Возраст: 40 лет Род деятельности: Профессор философии, Северо-Западный университет Криминальная история: Отсутствует Психологический профиль: Стабильный, без признаков насильственных тенденций в прошлом Оценка угрозы: Высокая (92,4%) Предполагаемый метод: Отравление, предположительно с использованием модифицированного нейротоксина Предполагаемая жертва: Неизвестна, высокая вероятность связи с технологическим сектором
Анна нахмурилась ещё сильнее. Что-то здесь не сходилось. Профессор философии без криминального прошлого внезапно решает совершить сложное убийство с использованием нейротоксина? Это не был импульсивный акт насилия или преступление страсти. Это требовало планирования, доступа к ограниченным веществам, технических знаний.
– Где подозреваемый? – спросила она, закрывая виртуальный файл.
– Квартира 1407, четырнадцатый этаж. Группа захвата удерживает его там до вашего прибытия.
Лифт бесшумно поднял Анну на четырнадцатый этаж. В коридоре было тихо, только у одной из дверей стояли двое офицеров в чёрной форме ОПЮ с характерными синими вставками, обозначающими их принадлежность к элитному подразделению.
– Он внутри? – спросила Анна, приближаясь.
– Да, мэм, – ответил один из офицеров. – Спокоен. Слишком спокоен, если вы спросите меня.
– Обыск провели?
– Да. Ничего подозрительного не обнаружили. Никаких следов нейротоксина или компонентов для его создания.
– Хм, – Анна задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Странно, не находите?
Офицер пожал плечами.
– "ОРАКУЛ" не ошибается, мэм. Если система говорит, что он собирается кого-то убить, значит, так и есть.
"Вот в этом-то и проблема", – подумала Анна, но вслух ничего не сказала. Она давно научилась держать свой скептицизм при себе.
Квартира Томаса Рида была аккуратной и минималистичной. Бежевые стены, деревянная мебель, множество книг – настоящих, бумажных книг, что было редкостью в эпоху цифровых библиотек. На стенах висели репродукции классических произведений искусства. Рембрандт, Вермеер, Караваджо. Ничего современного или вызывающего.
Сам хозяин сидел в кресле у окна. Среднего роста, худощавый мужчина с аккуратной седеющей бородкой и глубоко посаженными карими глазами. Он выглядел спокойным, даже отстранённым, словно происходящее касалось кого-то другого.
– Профессор Рид, – обратилась к нему Анна. – Я детектив Кэрролл из Отдела предиктивной юстиции. Думаю, вы понимаете, почему я здесь.
Рид медленно повернулся к ней. В его глазах не было ни страха, ни гнева – только усталое смирение.
– Система "ОРАКУЛ" предсказала, что я собираюсь совершить убийство, – произнёс он тихим, размеренным голосом. – Что я планирую отравить кого-то нейротоксином. Абсурдное обвинение, детектив. Я преподаю этику, а не химию. Я вегетарианец и не могу смотреть на страдания даже насекомых. Я провёл последние пятнадцать лет, изучая ненасильственные философские традиции.
– И тем не менее, система определила вас как потенциального убийцу с вероятностью более 92%, – заметила Анна, присаживаясь напротив него. – Это очень высокий показатель, профессор.
– Тогда система ошибается, – просто ответил Рид. – Что не удивительно, учитывая, что она была создана людьми, а люди по определению несовершенны.
– "ОРАКУЛ" редко ошибается, – Анна внимательно наблюдала за его реакцией. – Меньше 0,01% ложных предсказаний за последние три года.
– Значит, я попал в эти 0,01%, – Рид слегка пожал плечами. – Или система не так безупречна, как нам хотят внушить.
Анна молчала, продолжая изучать его. Его сердечный ритм был ровным, зрачки не расширены, голос спокоен. Никаких признаков лжи, которые мог бы зафиксировать её нейроинтерфейс. Либо он говорил правду, либо был исключительно хорош в обмане.
– Расскажите мне о своей работе, профессор, – предложила она, меняя тактику.
– Я преподаю этику искусственного интеллекта и философию технологий, – ответил Рид. – Моя последняя книга посвящена моральным аспектам предиктивного правосудия. Возможно, поэтому я здесь.
– Что вы имеете в виду?
– Моя книга не является апологетикой системы "ОРАКУЛ". Я поднимаю в ней сложные вопросы: о праве задерживать людей за преступления, которые они ещё не совершили; о моральных последствиях государства, которое наказывает за мысли, а не за действия; о потенциальной опасности делегирования судебной власти алгоритму, созданному корпорациями с собственными интересами.
Анна подавила желание кивнуть. Эти мысли были созвучны её собственным сомнениям.
– И вы думаете, что стали мишенью из-за своих критических взглядов?
– Я не делаю поспешных выводов, детектив, – ответил Рид. – Я просто указываю на любопытное совпадение: философ, критикующий систему предиктивного правосудия, внезапно оказывается предсказанным преступником. Разве это не заставляет задуматься?
Это заставляло задуматься. Очень сильно. Но Анна не могла позволить себе роскошь сомнений, по крайней мере, не открыто.
– Система анализирует паттерны мозговых волн, профессор, а не содержание ваших публикаций, – сказала она. – "ОРАКУЛ" обнаружил в вашем мозге нейронные паттерны, соответствующие тем, что наблюдались у людей,