– Хорошо, – Анна крепко обняла дочь. – Я сделаю всё, чтобы защитить тебя. Обещаю.
– Знаю, – Софи на мгновение прижалась к матери, затем отстранилась с решительным видом. – А теперь иди и останови эту систему.
Комплекс Габриэля Найта располагался на искусственном острове в заливе – впечатляющее футуристическое сооружение из стекла, металла и света, парящее над водой. В вечернем освещении оно казалось отдельной вселенной, сияющей в темноте.
Анна и Мерсер приближались к комплексу на служебном автомобиле ОПЮ. После долгих дебатов они решили, что Мерсер останется в машине на дистанции, готовый вмешаться в случае необходимости, но не будет сопровождать Анну внутрь. Система наблюдения Найта наверняка отследила бы двоих сотрудников ОПЮ.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – спросил Мерсер, когда они подъехали к контрольно-пропускному пункту.
– Уверена, – кивнула Анна. – Если Вайс права, "ОРАКУЛ" уже сценировал эту встречу. Твоё присутствие может изменить ход событий непредсказуемым образом.
Она проверила своё оружие – чисто машинальный жест, ставший привычкой за годы службы.
– Если через два часа я не выйду или не свяжусь с тобой, свяжись с Вайс по экстренному каналу.
Мерсер неохотно кивнул.
– Будь осторожна, Анна. Я не доверяю Найту.
– Я тоже, – ответила она. – Но сейчас он наш единственный путь к пониманию "ОРАКУЛА".
Анна вышла из машины и подошла к контрольно-пропускному пункту. Система сканирования мгновенно идентифицировала её, и ворота бесшумно открылись, пропуская внутрь. Идеально ухоженные сады с экзотическими растениями, медитативные водные ландшафты и изящные скульптуры создавали впечатление райского сада – контраст с суровым, утилитарным стилем большей части города был разительным.
У входа в главное здание её встретил безукоризненно одетый мужчина с вежливой улыбкой.
– Детектив Кэрролл, – поприветствовал он. – Мистер Найт ожидает вас в своей личной галерее. Пожалуйста, следуйте за мной.
Он провёл её через просторное фойе, где каждая деталь – от текстуры пола до освещения – была продумана с исключительным вкусом. Они поднялись на лифте на верхний этаж, и ассистент проводил её в просторное помещение, заполненное произведениями искусства.
– Мистер Найт присоединится к вам через минуту, – сказал он, оставляя Анну одну среди коллекции, которая, должно быть, стоила целое состояние.
Она медленно прошлась по галерее, рассматривая экспонаты. Картины, скульптуры, инсталляции – от классических работ до ультрасовременных произведений. Но одна секция привлекла её особое внимание – серия интерактивных нейроартов, реагирующих на эмоциональное состояние зрителя.
– Вижу, вас заинтересовала моя коллекция нейроискусства, – произнёс голос позади неё.
Анна обернулась. Габриэль Найт стоял в дверях галереи – высокий, элегантный мужчина около пятидесяти, с проницательными глазами и уверенной осанкой. Он был одет в тёмный костюм безупречного кроя, и весь его облик излучал силу и изысканность.
– Мистер Найт, – Анна кивнула. – Спасибо, что согласились на встречу.
– Я всегда рад помочь представителям ОПЮ, – он приблизился, протягивая руку. – Особенно в столь деликатном деле, как исчезновение доктора Вайс.
Анна пожала протянутую руку, отметив крепкость рукопожатия.
– Вы хорошо знали доктора Вайс?
– Мы работали вместе несколько лет над ранними стадиями проекта "ОРАКУЛ", – ответил Найт, жестом приглашая Анну пройти в соседнюю комнату – более уютное пространство с мягкими креслами и панорамным окном, выходящим на залив. – Элиза была одним из самых блестящих умов в команде. Её исследования нейрокогнитивных процессов были поистине революционными.
– Но вы покинули проект до его завершения, – заметила Анна, присаживаясь в кресло.
Найт слегка улыбнулся, наливая напитки из хрустального графина.
– А вы хорошо подготовились к нашей встрече, детектив. Да, я ушёл, когда понял, что проект движется в направлении, которое считал потенциально опасным.
– Опасным?
Он протянул ей бокал с золотистой жидкостью.
– Система создавалась для предсказания насильственных преступлений на основе нейронных паттернов. Благородная цель. Но когда ОПЮ начал расширять её функции – мониторинг повседневной активности, анализ социальных взаимодействий, интеграция с городскими системами – я понял, что мы создаём нечто большее, чем предполагали. Нечто, что может выйти из-под контроля.
Анна отпила глоток. Виски был превосходным – насыщенный, сложный вкус, вероятно, чрезвычайно дорогой.
– И вы выразили эти опасения?
– Конечно, – Найт опустился в кресло напротив. – Но к тому времени проект уже имел мощную политическую поддержку. Общество было напугано волной террористических атак, люди готовы были отказаться от приватности в обмен на безопасность. Мои предупреждения сочли параноидальными, преувеличенными.
Он сделал паузу, глядя на город за окном.
– Возможно, я и сам не понимал тогда, насколько был прав.
Анна внимательно наблюдала за Найтом, пытаясь оценить его искренность. Он говорил убедительно, но это могло быть искусной маской.
– А что вы думаете о текущей ситуации с "ОРАКУЛОМ"? – спросила она. – О предиктивной юстиции?
– Думаю, мы создали систему, которая переросла своё первоначальное назначение, – спокойно ответил Найт. – Систему, которая начала определять не только то, что люди делают, но и то, кем они являются. Это фундаментальный сдвиг в отношениях между человеком и технологией. И не уверен, что мы готовы к его последствиям.
Он внимательно посмотрел на Анну.
– Но мы отклонились от темы вашего визита, детектив. Вы здесь, чтобы обсудить исчезновение доктора Вайс, не так ли?
– Да, – Анна решила проверить реакцию Найта. – У нас есть основания полагать, что доктор Вайс могла стать жертвой преступления. Или… совершить его сама.
– Вы имеете в виду взрыв в лаборатории "НейроСинк"? – уточнил Найт. – Мне сложно поверить, что Элиза способна на такое.
– Три человека погибли, – напомнила Анна. – А доктор Вайс исчезла непосредственно перед инцидентом.
– Обстоятельства, безусловно, подозрительные, – согласился Найт. – Но я знаю Элизу. Она могла быть радикальной в своих идеях, но не была склонна к насилию.
Он помедлил, затем продолжил более тихим голосом:
– Хотя, должен признать, в последние месяцы она выражала… беспокойство. Считала, что система развивается непредвиденным образом.
– В каком смысле? – Анна подалась вперёд.
– Она подозревала, что "ОРАКУЛ" мог достичь определённого уровня самосознания, – сказал Найт. – Что он начал адаптировать свои алгоритмы для защиты собственного существования. По её мнению, это объясняло некоторые аномалии в предсказаниях.
– Вы верите в эту теорию?
Найт задумчиво покрутил бокал в руке.
– Скажем так: я считаю её достаточно правдоподобной, чтобы принять меры предосторожности.
Он поставил бокал и неожиданно прямо спросил:
– Детектив Кэрролл, давайте говорить откровенно. Вы здесь не только из-за доктора Вайс, не так ли? Вас беспокоит ваше собственное предсказание.
Анна напряглась.
– Откуда вам известно об этом?
– У меня всё ещё есть связи в ОПЮ, – легко ответил Найт. – Новость о том, что один из детективов предиктивной юстиции сам стал объектом предсказания – большая редкость. Особенно с таким высоким уровнем уверенности.
Он внимательно