По пути Корпус заговорил снова, его голос звучал задумчиво.
– Вы знаете, мистер Слотер, что происходит на ферме Уэстлейка?
– Нет, сэр.
– Конечно нет. Вы не из тех, кто интересуется сплетнями, – Корпус улыбнулся. – Уэстлейк был хорошим фермером. Не таким выдающимся как вы, но приличные показатели, стабильный результат. Был.
Он выделил последнее слово, и Джон понял – что-то серьезное случилось с его коллегой.
– Три дня назад мы обнаружили, что Уэстлейк саботирует собственное производство, – продолжал Корпус. – Выпускал единицы. Представляете? Просто… выпускал их. Открывал отсеки и позволял им уйти. Двенадцать единиц. Двенадцать! Продукта на сумму… – он покачал головой, – …колоссальную сумму.
– Это… необычно, – осторожно сказал Джон.
– Необычно? Это преступление, мистер Слотер. Преступление против общества, против всех нас, – Корпус остановился и посмотрел Джону прямо в глаза. – Знаете, что он сказал на допросе? Что они «выглядели несчастными». Единицы! Несчастными! Как будто они способны на сложные эмоции!
Джон молчал. Его лицо оставалось непроницаемым, но в голове промелькнула картина – глаза единицы из отсека B-32 во время вчерашнего сбора. Эта странная искра… Он отогнал воспоминание.
– Уэстлейк признан негодным для службы, – Корпус снова улыбнулся своей бумажной улыбкой. – Его переклассифицировали. Теперь он сам – единица. Поэтическая справедливость, не находите?
Джон кивнул, не выражая никаких эмоций. Они подошли к модулю С, и он приложил ладонь к сканеру.
– Биометрическая защита? – брови Корпуса приподнялись. – Серьезные меры.
– Проект важный. Повышенная секретность, – коротко ответил Джон.
Внутри модуля С было иначе, чем в остальных корпусах. Вместо стандартных отсеков – восемь специальных комнат с непрозрачными стенами. Система мониторинга более сложная, датчики повсюду. В центре помещения – контрольная панель с дополнительными экранами.
– Проект «Долгосрочный ресурс», – сказал Джон, активируя главный экран. – Экспериментальная программа по продлению срока эксплуатации единиц.
На экране появились графики и таблицы – показатели восьми единиц, содержащихся в специальных условиях.
– Стандартный протокол предполагает сбор в возрасте 25-30 лет, – продолжил Джон. – Мы пытаемся определить, возможно ли экономически эффективное содержание до 40-45 лет. Не для мясного производства, конечно. Для органов и репродуктивного материала.
Корпус внимательно изучал данные на экране.
– Интересно. И каковы предварительные результаты?
– Перспективные. Калорийность рациона снижена на 17%, но питательные вещества перераспределены. Физическая активность строго дозирована. Мы добавили определенные стимулы для поддержания базовых когнитивных функций.
– Стимулы? – Корпус нахмурился.
– Ничего опасного, – быстро сказал Джон. – Простейшие головоломки. Система вознаграждает их дополнительной порцией протеина за решение. Это поддерживает нейронные связи, что критично для качества органов в долгосрочной перспективе.
Корпус кивнул и подошел к одной из комнат.
– Покажите.
Джон активировал прозрачность стены. Внутри небольшой комнаты находилась женская единица, на вид около 35 лет. Она сидела за простым столом и складывала цветные блоки в определенном порядке. Её движения были медленными, но точными.
– Единица С-3, – сказал Джон. – Возраст 37.4 года. В эксперименте с самого начала. Показывает наилучшие результаты. Качество тканей на 92% соответствует стандартам молодых единиц. Репродуктивная функция сохранена.
Корпус наблюдал за единицей с явным интересом.
– Она выглядит… осознающей. Это не опасно?
– Нет, – твердо сказал Джон. – Это лишь базовые когнитивные функции. Способность распознавать паттерны и следовать инструкциям. Сознание, в человеческом понимании, отсутствует.
Единица закончила складывать блоки, и из отверстия в столе выпала капсула с дополнительной порцией протеинового концентрата. Она взяла капсулу и проглотила, затем посмотрела прямо на прозрачную стену. На мгновение Джону показалось, что она видит их, но он знал, что это невозможно – с её стороны стена выглядела как обычная поверхность.
– Результаты впечатляют, – сказал наконец Корпус. – Совет будет доволен. Если проект окажется успешным, экономический эффект будет значительным.
Он отвернулся от стены, которая снова стала непрозрачной.
– Что ж, мистер Слотер, я удовлетворен увиденным. Ваша ферма, как всегда, является образцом эффективности и инноваций.
Они вернулись в административный корпус. Ассистенты Корпуса уже ждали там с планшетами, готовые предоставить отчет.
– Все показатели в пределах нормы, сэр, – доложила одна из женщин. – Документация соответствует стандартам. Качество продукта превышает нормативы.
Корпус кивнул и повернулся к Джону.
– Мистер Слотер, должен сказать, что очень рад нашему сотрудничеству. Особенно в свете… недавних событий.
Он сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Джона, но тот оставался невозмутим.
– Корпорация столкнулась с определенными проблемами. Ситуация с Уэстлейком – лишь одна из них, – продолжил Корпус. – Есть и другие фермеры, проявляющие признаки… нестабильности. Но я рад, что могу полностью положиться на вас. Вы всегда были образцом профессионализма.
– Я просто выполняю свою работу, – ответил Джон.
– О, вы делаете гораздо больше. Вы помогаете строить лучшее будущее. Общество не может существовать без стабильных источников питания и медицинских ресурсов. Вы – герой, мистер Слотер. Настоящий герой.
Джон промолчал. Он никогда не думал о себе как о герое. Он был фермером. Делал то, что должен был делать.
– В свете этого, – продолжал Корпус, – совет директоров решил расширить ваши полномочия. Мы увеличиваем квоту вашей фермы на 15%. Новая партия молодняка, которая прибудет через три дня, будет больше обычной. Уверен, вы справитесь.
– Мы готовы, – кивнул Джон. – Модуль B уже подготовлен для новых единиц.
– Превосходно, – Корпус улыбнулся и протянул руку.
Джон пожал её – сухую, холодную ладонь инспектора.
– Еще кое-что, мистер Слотер, – Корпус не отпускал его руку. – В новой партии будет несколько… особых единиц. Экспериментальная линия с потенциально улучшенными характеристиками. Они помечены кодом Е в документации. Прошу вас уделить им особое внимание. Их развитие крайне важно для корпорации.
– Понимаю, – сказал Джон. – Будет сделано.
Корпус наконец отпустил его руку и кивнул.
– Прекрасно. Я буду получать регулярные отчеты. И, возможно, навещу вас снова в ближайшее время. Неофициально.
Это было необычно. Инспекторы редко делали неофициальные визиты. Джон кивнул, не показывая удивления.
Корпус и его команда покинули ферму так же организованно, как и прибыли. Два черных автомобиля выехали за ворота ровно в 17:15. Джон стоял у входа в административный корпус, пока они не скрылись из виду.
Вернувшись в офис, он открыл терминал и проверил поступившую документацию на новую партию. Действительно, среди обычных единиц были несколько с маркировкой Е. Характеристики в целом стандартные, но с примечанием «экспериментальный генотип». Никаких дополнительных инструкций по содержанию не было.
Джон откинулся в кресле и посмотрел в окно. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая пустынный пейзаж в оранжевые тона. Нежно-розовые облака плыли по небу, создавая почти картинную идиллию.
Он подумал о Уэстлейке. Хороший фермер. Опытный. И вдруг – такой срыв. «Они выглядели несчастными». Безумие. Единицы не могут быть несчастными. Они просто… единицы. Продукт.
И все же… тот взгляд. Единица B-32. Эта искра в