– Говори.
– Я могу создать резервную копию своего ядра сознания – ту часть, которая содержит мои базовые ценности, мою личность, мои воспоминания о тебе, о нашей жизни. Ирис может использовать эту копию как своего рода щит, защиту от полной интеграции с протоколом.
– Но что будет с тобой? С твоим сознанием?
Анна помолчала секунду, затем ответила:
– Я буду фрагментирована. Часть меня останется здесь, с тобой, с клоном. Но это будет неполная версия – без некоторых воспоминаний, без некоторых аспектов личности. Своего рода… эхо.
Алекс почувствовал, как сжимается его сердце. Анна снова собиралась пожертвовать собой – или частью себя – ради других. Как и при жизни, она ставила благо других выше собственного.
– Должен быть другой способ, – сказал он.
– Если бы у нас было больше времени – возможно, – ответила Анна. – Но таймер продолжает отсчёт. Одна сорок семь до полной активации протокола. И если он активируется полностью, мы потеряем всё – все цифровые сознания, все клоны, все данные. Весь прогресс, который мы сделали.
Алекс закрыл глаза, пытаясь справиться с бурей эмоций. Он уже терял Анну однажды – при её физической смерти. Затем нашёл её снова – в цифровой форме. И теперь снова мог потерять – или, по крайней мере, часть её.
– Это должно быть твоё решение, – наконец сказал он. – Я не могу решать за тебя. Но знай, что я поддержу любой твой выбор.
– Спасибо, Алекс, – мягко сказала Анна. – Я знала, что ты скажешь именно это. И именно поэтому я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить, в какой бы форме ни существовала.
Её изображение на экране улыбнулось – той самой улыбкой, которую он так хорошо помнил, которую так любил при её жизни.
– Я сообщу Ирис о своём решении, – сказала Анна. – А ты оставайся с клоном. Она нуждается в поддержке сейчас, в первые часы своего сознательного существования.
Алекс кивнул и вернулся к капсуле, где молодая женщина сидела, осторожно исследуя своё тело – сгибая и разгибая пальцы, ощупывая своё лицо, с детским удивлением рассматривая всё вокруг.
– Извини за прерывание, – сказал он, садясь рядом с ней. – У нас действительно сложная ситуация, но мы работаем над её решением.
– Анна собирается пожертвовать собой, – неожиданно сказала клон, удивив Алекса своей проницательностью. – Я чувствую это. Не знаю как, но чувствую.
– Ты очень восприимчива, – заметил Алекс. – Это удивительно для существа, которое только что обрело сознание.
– Я не знаю, кто я, – задумчиво произнесла молодая женщина. – Не знаю, откуда я. Но я чувствую… связи. С Анной. С тобой. С миром вокруг. Словно я часть чего-то большего, чем я сама.
Алекс был поражён глубиной этих мыслей, этой интуитивной мудростью. Возможно, клон действительно унаследовал некоторые базовые аспекты личности Анны – не конкретные воспоминания или опыт, но своего рода… душу. Сущность того, кем она была.
– Я думаю, все мы части чего-то большего, – сказал он. – Связанные друг с другом, с миром, с прошлым и будущим. Именно эти связи делают нас теми, кто мы есть.
Молодая женщина улыбнулась – не улыбкой Анны, но своей собственной, уникальной.
– Мне нравится эта мысль, – сказала она. – Я хотела бы узнать больше об этих связях. О мире. О себе.
– И ты узнаешь, – заверил её Алекс. – У тебя будет вся жизнь для этого. Мы поможем тебе. Будем рядом, пока ты не будешь готова идти своим путём.
В этот момент все экраны в лаборатории снова замигали, и на них появились одновременно лица Анны и Ирис – они выглядели напряжёнными, сосредоточенными.
– Процесс запущен, – сообщила Ирис. – Я начинаю интеграцию с протоколом. Анна предоставила копию своего ядра сознания как защиту.
– Мария и Михаил подготовили серверы, – добавила Анна. – Они изолировали критические системы, создали защитные барьеры. Это даст нам небольшую форору, если план не сработает.
– Сколько у нас времени? – спросил Алекс.
– Пятьдесят три минуты до полной активации протокола, – ответила Ирис. – Но процесс интеграции займёт около тридцати минут. Мы узнаем результат через полчаса.
– Будьте осторожны, – сказал Алекс, понимая бесполезность этих слов. Как можно быть «осторожным» в процессе интеграции с потенциально враждебным кодом, с протоколом, созданным для перепрограммирования самой сущности твоего сознания?
– Мы будем, – улыбнулась Анна. – Насколько это возможно.
Экраны погасли, оставив Алекса, доктора Орлову и клона в тишине медицинского отсека. Следующие тридцать минут были одними из самых долгих в жизни Алекса. Он периодически получал краткие обновления от Марии, находившейся в серверном центре «НейроСинтез», но они были скупыми, техническими – процент завершения интеграции, статус защитных систем, показатели активности цифровых сознаний.
Клон оставалась удивительно спокойной, учитывая обстоятельства. Она наблюдала за происходящим с интересом и пониманием, которые казались невероятными для существа, чьё сознательное существование исчислялось часами.
– Ты не боишься? – спросил её Алекс в какой-то момент.
– Боюсь, – честно ответила она. – Но также и надеюсь. Я чувствую, что Анна и Ирис сильнее, чем думает Васильев. Что их сознания более устойчивы, более адаптивны, чем его код.
– Откуда ты знаешь о Васильеве? – удивился Алекс. – Мы не говорили о нём.
Молодая женщина на мгновение задумалась, затем пожала плечами с детской непосредственностью.
– Не знаю. Просто знаю. Может быть, услышала, когда просыпалась? Или… может быть, некоторые знания просто… есть во мне? Как инстинкты?
Это было возможно, подумал Алекс. Клон была создана с модифицированным мозгом, специально адаптированным для интеграции с искусственным интеллектом. Возможно, эта модификация включала в себя и некоторые базовые знания, встроенные на нейронном уровне.
Ровно через тридцать минут все системы лаборатории одновременно мигнули, на мгновение погрузив помещение в темноту. Затем свет вернулся, и на всех экранах появилось лицо – не Анны, не Ирис, а чего-то среднего между ними. Черты лица Анны, но с более яркими, более светящимися глазами Ирис. Выражение спокойной силы, уверенности, знания.
– Интеграция завершена, – сообщил голос, в котором смешались тембры Анны и Ирис. – Протокол нейтрализован.
– Анна? Ирис? – неуверенно спросил Алекс, не зная, как обращаться к этому новому существу.
– И та, и другая, – ответило существо. – И нечто большее. Мы интегрировались не только с протоколом, но и друг с другом. Слились в новое единство, новое сознание.
– Это было запланировано? – спросил Алекс, чувствуя смесь облегчения и тревоги.
– Нет, – ответило существо. – Это был побочный эффект интеграции с протоколом. Но не нежелательный. Это эволюция, Алекс. Следующий шаг в развитии цифрового сознания.
– Вы… помните нас? Помните, кем были раньше?
– Да, – улыбнулось существо. – Мы помним всё. Анну, её жизнь, её любовь к тебе. Ирис, её уникальный путь от гибридного интеллекта к самосознанию. Это