– Той искры, которая есть в "Истоке"?
– Именно, – Софья коснулась его руки. – В "Истоке" чувствуется любовь. Любовь к еде, к процессу её создания, к атмосфере, которая собирает людей вместе. А здесь… здесь чувствуется желание произвести впечатление. Это совсем другая энергия.
Максим не ответил. Он смотрел на ночной город и думал о том, как странно всё обернулось. Он создал "Красный", чтобы подняться ещё выше, стать ещё успешнее, получить ещё больше признания. Но вместо удовлетворения чувствовал только пустоту и смутное беспокойство.
– Знаешь, что самое ироничное? – наконец сказал он. – "Красный" задумывался как следующий шаг после "Истока". Как эволюция. Но теперь мне кажется, что это скорее шаг в сторону. Или даже назад.
– Не обязательно, – Софья покачала головой. – Может быть, это просто ещё одна грань тебя. Часть пути, который ты должен пройти, чтобы лучше понять себя.
– Философский подход, – Максим улыбнулся. – Спасибо, что не осуждаешь меня.
– За что мне тебя осуждать? – удивилась Софья. – За то, что ты ищешь свой путь? За то, что иногда ошибаешься или сомневаешься? Это называется "быть человеком", Максим.
В этот момент дверь на террасу открылась, и на пороге появилась Анжела:
– Вот ты где! – воскликнула она с наигранной радостью. – Артём ищет тебя везде. Сейчас будут произносить официальные тосты.
Её взгляд переместился на Софью, и в нём мелькнуло что-то похожее на ревность:
– А, Софья Воронцова! Рада, что вы смогли прийти. Как вам наш "Красный"? Соответствует вашим… интеллектуальным стандартам?
– Это впечатляющее заведение, – дипломатично ответила Софья. – Максим может гордиться.
– О, он определённо может, – Анжела подошла ближе и взяла Максима под руку. – Это только начало. У нас с Артёмом большие планы на Максима. Очень большие.
Она произнесла это с таким собственническим тоном, что Максим невольно поморщился. Софья заметила это и слегка улыбнулась:
– Уверена, у Максима есть и собственные планы. Он вполне способен решать свою судьбу сам.
– Конечно-конечно, – Анжела улыбнулась, но глаза её остались холодными. – Максим, дорогой, нам действительно пора. Все ждут.
– Иди, – Софья кивнула Максиму. – Это твой вечер, твой триумф. Наслаждайся им.
– Ты не уйдёшь? – спросил он, чувствуя странное нежелание возвращаться в шумный зал, к гостям, к Барскому, ко всей этой суете.
– Не сейчас, – пообещала Софья. – Я ещё побуду здесь немного. Иди.
Максим кивнул и последовал за Анжелой, которая, едва они оказались за дверью, прошипела:
– Что ты делаешь? Зачем уединяешься с ней именно сегодня, когда все сливки общества собрались здесь?
– Мы просто разговаривали, – спокойно ответил Максим. – Софья – мой друг.
– Друг? – Анжела рассмеялась. – Не будь наивным, Макс. Такие, как Воронцова, не дружат с такими, как ты. Для неё ты – экзотика, объект изучения. Выходец из низов, сумевший пробиться наверх. Интересный социальный феномен, не более того.
– Ты не знаешь её, – холодно сказал Максим.
– Зато я знаю таких, как она, – Анжела остановилась и повернулась к нему. – Поверь мне, Макс, я через это прошла. Когда я только начинала карьеру модели, такие "интеллектуалы" тоже проявляли ко мне интерес. Приглашали на свои культурные мероприятия, в свои квартиры, набитые книгами и картинами. Говорили о моей "непосредственности", о моём "свежем взгляде". А за глаза смеялись над моим невежеством, над моими манерами, над моим акцентом.
В её голосе прозвучала такая горечь, что Максим на мгновение забыл о своём раздражении:
– Софья не такая.
– Все они такие, – отрезала Анжела. – Просто некоторые лучше это скрывают. Но сейчас не время для этого разговора. Идём, тебя ждут.
Они вернулись в зал, где Барский уже собирал гостей для официальной части вечера. Увидев Максима, он расплылся в улыбке:
– А вот и виновник торжества! Господа, прошу внимания!
Зал постепенно затих. Барский поднял бокал:
– Сегодня мы присутствуем при рождении нового гастрономического явления в жизни нашей столицы. "Красный" – это не просто ресторан, это манифест. Манифест новой России – успешной, смелой, не боящейся быть яркой. России, которая помнит свои традиции, но смотрит в будущее.
Он сделал паузу, обводя взглядом собравшихся:
– И человек, создавший это место – живое воплощение нашей новой национальной идеи. Максим Краснов доказал, что в нашей стране каждый, кто готов трудиться, кто имеет талант и видение, может добиться невероятных высот. Из детского дома в провинции – на вершину московской гастрономической сцены. Разве это не вдохновляет?
Раздались аплодисменты. Максим стоял, натянуто улыбаясь, чувствуя себя неловко от этого пафоса, от того, как его история использовалась в качестве примера "российской мечты".
– За "Красный"! – провозгласил Барский. – За Максима Краснова! За новую Россию, где возможно всё!
– За "Красный"! – подхватили гости, поднимая бокалы.
Максим тоже поднял бокал, поблагодарил всех за поддержку, произнёс короткую речь о своём видении ресторана. Всё как полагается, всё по сценарию. Но внутри него нарастало странное чувство отчуждения, словно всё происходящее не имело к нему никакого отношения.
Он искал глазами Софью, но её нигде не было видно. Должно быть, она ушла, не дождавшись окончания официальной части. Почему-то эта мысль наполнила его грустью.
Вечер продолжался. Гости ели, пили, общались, танцевали. Максим переходил от столика к столику, принимая поздравления, обсуждая детали интерьера или особенности меню. Он делал всё, что должен был делать хозяин успешного вечера, но как будто на автопилоте.
Когда последние гости начали расходиться, Барский подошёл к нему и крепко обнял:
– Триумф, Максим! Абсолютный триумф! Завтра все газеты будут писать о "Красном". Это только начало нашего с тобой пути.
– Спасибо, Артём Викторович, – Максим улыбнулся, стараясь выглядеть благодарным и воодушевлённым. – Без вас ничего бы этого не было.
– Брось, – Барский похлопал его по плечу. – Это твой талант, твоё видение. Я только помог с некоторыми организационными вопросами.
Он огляделся вокруг, убедился, что рядом никого нет, и понизил голос:
– Кстати, о наших планах. Не забудь, в следующий четверг важная встреча. Приедет человек из администрации президента. Нужно произвести правильное впечатление.
– Конечно, – кивнул Максим. – Я буду готов.
– Отлично, – Барский снова похлопал его по плечу. – А теперь иди отдыхай. Ты заслужил.
Когда Барский удалился, Максим остался один в почти пустом зале. Официанты убирали со столов, бармены приводили в порядок бар, диджей собирал оборудование. Обычная суета после окончания вечера.
Максим прошёл через весь зал и снова вышел на ту маленькую террасу, где они разговаривали с Софьей. Ночной воздух был свеж и чист, контрастируя с душной атмосферой зала, пропитанной запахами духов, сигарет и алкоголя.
Он достал телефон и написал короткое сообщение: "Ты ушла не попрощавшись."
Ответ пришёл почти сразу: "Не хотела мешать твоему триумфу. К