– Сколько у нас времени?
– Три дня, – мрачно ответила Вероника. – Потом они подают в суд и требуют обращения взыскания на заложенное имущество.
– То есть, на помещение «Истока», – Максим почувствовал, как внутри всё сжалось. Этого он опасался больше всего. «Красный» ему не так жалко, но «Исток» – его первый ресторан, его детище, место, с которого всё начиналось…
– Именно, – подтвердила Вероника. – Я уже звонила в другие банки, но, как вы понимаете…
– Никто не хочет связываться с человеком, который воюет с Барским, – закончил за неё Максим. – Я понимаю. Ладно, будем думать. Возможно, придётся продать часть оборудования из «Красного», чтобы закрыть этот кредит.
– А может быть, стоит позвонить Лисицыну? – осторожно предложила Вероника. – Он уже несколько раз звонил, предлагал встретиться. Говорит, что у него есть предложение, которое может вас заинтересовать.
– Лисицын? – Максим удивился. – Тот самый журналист, который ещё месяц назад писал про меня разгромные статьи по заказу Барского?
– Он самый, – подтвердила Вероника. – Говорит, что теперь хочет «послушать вашу сторону истории».
– Да уж, крысы бегут с тонущего корабля, – усмехнулся Максим. – Видимо, почувствовал, что Барский теряет влияние, и решил подстраховаться. Ладно, запиши его номер, я подумаю.
Закончив разговор, Максим продолжил путь к «Истоку». Проблема с кредитом была серьёзной, но не смертельной. Если продать часть оборудования из «Красного» и, возможно, взять взаймы у Дениса (у того были какие-то сбережения), можно было закрыть долг. Но это была лишь одна из многих проблем, которые предстояло решить.
Подходя к «Истоку», Максим издалека увидел, что возле входа толпятся люди. Сердце ёкнуло – неужели новая проверка? Или, что ещё хуже, провокация? Но, подойдя ближе, он с удивлением обнаружил, что это обычные посетители, ждущие, когда откроются двери.
– Максим Сергеевич! – к нему подбежал молодой помощник Ветрова, Павел. – Хорошо, что вы пришли! У нас аншлаг, все столики забронированы до конца недели!
– Как так? – Максим не поверил своим ушам. – Ещё вчера мы были наполовину пусты.
– Всё началось после публикации в «Афише», – возбуждённо объяснил Павел. – Статья называется «Ресторан, который не сдался». Про вас, про вашу борьбу с Барским, про то, что «Исток» – это место с принципами и душой, а не просто модная вывеска. И вот, начали звонить, бронировать столики. Игорь Николаевич уже третий час не выходит из кухни, готовится!
Максим растерянно оглядел толпу перед рестораном. Здесь были и студенты, и профессора, и хипстеры, и солидные люди средних лет – публика совсем не та, что обычно посещала «Красный», но, возможно, куда более подходящая для «Истока».
Он прошёл внутрь, и его тут же поймал Ветров – раскрасневшийся, с выбившейся из-под поварского колпака прядью седых волос:
– Макс! Наконец-то! У нас сегодня безумие! Пришлось срочно менять меню, добавлять новые позиции. Люди приходят, спрашивают лично тебя, хотят выразить поддержку. Какой-то сумасшедший дом!
– В хорошем смысле? – улыбнулся Максим, видя, как горят глаза шеф-повара.
– В самом лучшем! – Ветров хлопнул его по плечу. – Такого наплыва у нас не было с самого открытия. И знаешь, что самое приятное? Это наша публика. Люди, которые ценят настоящую еду, настоящую атмосферу. Никакого пафоса, никаких понтов. Просто люди, которые хотят хорошо поесть и поддержать хорошего человека.
Максим был тронут. После всех ударов, которые обрушились на него в последние дни, эта неожиданная поддержка была как глоток свежего воздуха.
– Спасибо, Игорь Николаевич, – искренне сказал он. – За то, что остался. За то, что веришь в «Исток».
– Брось, – отмахнулся Ветров. – Куда бы я делся? Это и мой ресторан тоже. Я здесь с первого дня, с первого блюда в меню. И потом, – он понизил голос, – знаешь, что я понял за эти годы? В жизни не так много вещей, за которые стоит держаться. Хорошая кухня, честная работа и верные друзья – вот, пожалуй, и всё. А у нас с тобой всё это есть. Так что, прорвёмся!
Он хлопнул Максима по плечу и умчался на кухню, где уже вовсю кипела работа. Максим прошёл в свой маленький кабинет, который остался таким же, каким был в первые дни «Истока» – простым, функциональным, без лишней роскоши. Здесь не было дорогих картин и дизайнерской мебели, как в его офисе в «Красном». Но именно здесь он всегда чувствовал себя на своём месте.
Он сел за стол, достал телефон и набрал номер Софьи:
– Привет, – сказал он, когда она ответила. – У нас тут интересные новости. Похоже, «Исток» становится модным местом для всех, кто против Барского и его империи.
– Я знаю, – в голосе Софьи слышалась улыбка. – Папа только что звонил, сказал, что они с коллегами собираются к вам на ужин. Кажется, весь исторический факультет МГУ решил выразить тебе поддержку.
– Серьёзно? – рассмеялся Максим.
– Более чем, – подтвердила Софья. – Знаешь, ты недооцениваешь, насколько многие в Москве ненавидят таких, как Барский. Эти олигархи думают, что весь мир вертится вокруг них, что деньги решают всё. Но есть люди, для которых принципы и честность важнее.
– И, похоже, именно они теперь стали нашими клиентами, – сказал Максим.
– Именно, – согласилась Софья. – Так что не всё так плохо, правда?
– Не всё, – согласился Максим. – Хотя банк требует досрочного погашения кредита, и мы можем потерять помещение «Истока».
– Что?! – голос Софьи изменился. – Когда ты узнал?
– Только что, – ответил Максим. – Вероника звонила. У нас три дня, чтобы найти деньги.
– Я поговорю с папой, – решительно сказала Софья. – У него есть связи в других банках, может быть, кто-то согласится рефинансировать кредит. И ещё, я могу продать бабушкины бриллианты…
– Даже не думай, – перебил её Максим. – Это семейная реликвия. Мы справимся. Продадим оборудование из «Красного», может быть, найдём инвестора. В конце концов, судя по сегодняшнему наплыву, «Исток» вполне способен сам себя окупать.
– Всё равно я поговорю с папой, – настояла Софья. – И приеду вечером. Не начинай без меня ничего решать, хорошо?
– Хорошо, – согласился Максим. – Люблю тебя.
– И я тебя, – тихо ответила она. – Мы справимся, вот увидишь.
Закончив разговор, Максим некоторое время сидел, глядя в окно на московский дворик. Нельзя сказать, что он не боялся. Боялся, ещё как. Угроза потерять «Исток» была реальной и страшной. Но в то же время он чувствовал странное спокойствие. Рядом с ним были люди, готовые поддержать его в этой борьбе. Люди, для которых он был не просто успешным ресторатором, конфетой в красивой обёртке, а человеком с принципами и убеждениями.
Впервые за долгое время Максим чувствовал себя по-настоящему свободным. И эта свобода, несмотря на все проблемы и угрозы, была бесценной.
