– Да, – Лисицын подался вперёд. – Следователь Зимин, который ведёт ваше дело, оказывается, тоже из того же детского дома, что и Краснов с Соколовым. Они не афишируют эту связь, но я копнул глубже и выяснил. Можно сказать, что расследование ведёт человек, лично заинтересованный в вашем преследовании.
– Вот как, – Барский задумался. – Это уже интересно. Если доказать связь между Зиминым и Красновым, можно поставить под сомнение объективность расследования.
– Именно, – кивнул Лисицын. – Я подумал, что эта информация может быть вам полезна.
– Что ты хочешь за неё?
– Защиту, – прямо ответил журналист. – Когда вся эта история закончится, а она закончится в вашу пользу, я хочу, чтобы вы помнили, кто остался верен вам в трудную минуту.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Барский. – Что ещё ты можешь мне рассказать?
– Новый проект Краснова уже привлёк внимание нескольких серьёзных инвесторов, – продолжил Лисицын. – Людей, которые раньше с ним не работали. Его история противостояния с вами создала ему определённый ореол, сделала его фигурой почти культовой в определённых кругах. Он стал символом борьбы маленького человека против системы.
– Маленький человек, – с презрением повторил Барский. – Наивные идиоты. Не понимают, что без таких, как я, этот «маленький человек» так и остался бы никем – мальчиком на побегушках в третьесортной забегаловке.
– Как бы то ни было, сейчас он на подъёме, – заметил Лисицын. – И многие готовы его поддержать – финансово, информационно, административно.
– А ты? – Барский пристально посмотрел на журналиста. – Ты тоже готов его поддержать? Судя по твоим последним статьям, ты его большой поклонник.
– Я уже объяснил, – Лисицын нервно сглотнул. – Это просто работа. Я пишу то, что хотят читать. Сейчас история Краснова продаётся хорошо, вот я и пишу о нём. Но я всегда помню, кто мои настоящие… партнёры.
– Неужели? – Барский встал и подошёл к бару, налил себе виски. – А мне кажется, ты просто крыса, которая бежит с тонущего корабля, но при этом хочет сохранить возможность вернуться, если корабль вдруг всплывёт.
– Артём Викторович, – Лисицын побледнел, – я пришёл к вам с ценной информацией, рискуя своей репутацией, может быть, даже карьерой…
– Ценной? – Барский усмехнулся. – Всё, что ты мне рассказал, я мог бы узнать и без тебя. Связь Зимина с Красновым – это действительно полезно, но остальное – просто сплетни, которые ходят по Москве.
Он сделал глоток виски:
– Знаешь, что меня всегда поражало в таких, как ты, Лисицын? Ваша беспринципность. Ты годами писал хвалебные статьи обо мне, зная, какими методами я веду бизнес. Потом так же легко переключился на Краснова, когда почувствовал, куда дует ветер. И вот теперь пришёл ко мне, думая, что сможешь усидеть на двух стульях.
– Я просто пытаюсь выжить, – тихо сказал журналист. – У меня семья, кредиты…
– У всех семья, у всех кредиты, – отрезал Барский. – Но не все продают себя по десять раз на дню. Впрочем, – он допил виски, – информация о Зимине действительно может быть полезной. Я передам её адвокатам, посмотрим, что можно сделать.
– Так вы… поможете мне? – с надеждой спросил Лисицын.
– Если информация подтвердится и будет полезной – может быть, – неопределённо ответил Барский. – А теперь иди. У меня ещё много дел.
Когда журналист ушёл, Барский вернулся в кабинет и набрал номер старшего адвоката:
– У меня есть интересная информация, – сказал он без предисловий. – Следователь Зимин, возможно, связан с Красновым – они из одного детского дома. Это может быть основанием для отвода следователя из-за конфликта интересов.
– Хм, это действительно интересно, – задумчиво ответил адвокат. – Нужно проверить эту информацию и, если она подтвердится, немедленно подать ходатайство об отводе. Это может дать нам время и, возможно, сбить темп расследования. Откуда у вас эта информация?
– Неважно, – отрезал Барский. – Просто проверьте её и действуйте.
После разговора с адвокатом Барский долго стоял у окна, глядя на вечереющую Москву. Странное чувство охватило его – смесь ярости, страха и какой-то опустошённости. Впервые за много лет он чувствовал, что земля уходит у него из-под ног, что его империя, которую он строил с таким трудом, начинает рушиться.
И виной всему – какой-то выскочка из детдома, которого он сам когда-то заметил и вывел в люди. Ирония судьбы.
В дверь тихо постучали, и вошла Анжела:
– Артём, к тебе Михаил Степанович, – сказала она. – Говорит, что это срочно.
Михаил Степанович Громов был давним партнёром Барского, владельцем строительного холдинга, с которым они реализовали несколько крупных проектов.
– Пусть войдёт, – кивнул Барский, пытаясь придать лицу выражение уверенности и спокойствия.
Громов вошёл – грузный мужчина с красным лицом и седыми висками, в дорогом, но слегка помятом костюме.
– Артём, – начал он без предисловий, – я приехал сказать лично, потому что ценю наше многолетнее сотрудничество. Мы вынуждены выйти из совместного проекта на Кутузовском.
– Что? – Барский не поверил своим ушам. – Мы же только получили все согласования, через месяц начинаем строительство!
– Я знаю, – Громов развёл руками. – Но ситуация изменилась. С твоими проблемами… это слишком рискованно для нас. Акционеры настаивают на выходе из проекта.
– Акционеры? – Барский усмехнулся. – Не лги мне, Миша. Тебя напугали. Кто? Люди из администрации? Из налоговой?
– Какая разница? – Громов вздохнул. – Факт в том, что сейчас связываться с тобой – значит, навлекать проблемы на свою голову. У меня бизнес, семья, ответственность перед сотрудниками.
– И наша многолетняя дружба ничего не значит? – с горечью спросил Барский.
– Значит, – Громов посмотрел ему в глаза. – Поэтому я приехал сказать тебе лично, а не через юристов. И поэтому предлагаю выкупить твою долю в проекте по рыночной цене, а не просто разорвать контракт.
– По рыночной цене? – Барский рассмеялся. – Ты же понимаешь, что сейчас, с учётом моей ситуации, рыночная цена моей доли в разы ниже, чем была месяц назад.
– Это бизнес, Артём, – спокойно ответил Громов. – Ничего личного. Когда ты поднимался, многие хотели быть твоими друзьями. Теперь, когда ты в сложной ситуации, все вспомнили о рисках. Такова жизнь.
– И что мне предлагаешь делать? – с вызовом спросил Барский.
– Принять предложение, получить деньги и использовать их для защиты, – практично ответил Громов. – Сейчас тебе нужны ликвидные средства больше, чем доля в проекте, который может и не состояться, если тебя… – он замялся.
– Если меня посадят? – закончил за него Барский. – Не бойся этого слова, Миша. Оно сейчас у всех на устах, когда речь заходит обо мне.
– Я этого не говорил, – поспешно возразил Громов. – И не думаю, что до этого дойдёт. Ты всегда умел находить выход из сложных ситуаций. Просто сейчас нужно сконцентрироваться на главном и избавиться от всего, что отвлекает ресурсы.
Барский задумался. Возможно, Громов