– В офис, Кирилл Андреевич? – спросил Михаил, глядя на меня в зеркало заднего вида.
– Да, через «Кофеманию», – ответил я, уткнувшись в телефон. – Нужен еще кофе.
Михаил кивнул и направил машину к ближайшей кофейне. Он работал у меня уже третий год – немногословный, пунктуальный, с вечно непроницаемым лицом. Идеальный водитель для человека, который ценит конфиденциальность и отсутствие лишних вопросов.
В кофейне я взял двойной американо на вынос и просмотрел утренние новости на телефоне. Наша вчерашняя пресс-конференция получила неплохое освещение. Все ключевые СМИ подали информацию именно так, как нам было нужно. Разумеется, мы хорошо заплатили за это «объективное освещение».
Когда мы подъехали к бизнес-центру, где располагался головной офис «Меркурий Групп», я сделал последний глоток кофе и выкинул стаканчик в урну. Охранники на входе почтительно кивнули. Я прошел через турникет, приложив пропуск, и направился к лифтам.
Наш офис занимал три верхних этажа 35-этажной башни. PR-департамент располагался на предпоследнем этаже – достаточно высоко, чтобы демонстрировать статус, но не на самом верху, где сидело высшее руководство. Иерархия в «Меркурий Групп» соблюдалась во всем, даже в расположении кабинетов.
Лифт бесшумно поднялся на 34-й этаж. Двери открылись, и я вошел в просторный офис, выполненный в корпоративных цветах – серо-синяя гамма с красными акцентами. Стеклянные перегородки, эргономичная мебель, панорамные окна – типичный офис класса А.
– Доброе утро, Кирилл Андреевич! – с улыбкой поприветствовала меня секретарь Алина, миловидная блондинка лет двадцати пяти с идеальным маникюром и фигурой фитнес-модели. – Виктор Сергеевич просил вас зайти, как только вы появитесь.
– Доброе, – кивнул я. – Он не сказал, по какому вопросу?
– Нет, но звучало срочно, – Алина протянула мне стопку документов. – Это аналитика по вчерашней пресс-конференции и повестка утреннего брифинга.
Я взял бумаги и быстро просмотрел верхний лист. Цифры выглядели хорошо. Охват, цитируемость, тональность публикаций – все показатели превышали плановые. Значит, к Рогову я пойду с хорошими новостями.
– Спасибо. Кофе, пожалуйста, – сказал я, направляясь к своему кабинету.
– Уже несу!
Мой кабинет был угловым, с видом на Москву-реку и Кремль вдалеке. Просторный, но не огромный – как я уже сказал, все должно соответствовать статусу. Стеклянная стена отделяла меня от остального офиса, давая возможность контролировать рабочий процесс, но при необходимости можно было опустить жалюзи для конфиденциальных разговоров.
Я бросил портфель на кожаный диван и подошел к окну. Москва, расстилавшаяся внизу, казалась игрушечной. Люди-муравьи спешили по своим делам, не подозревая, что где-то высоко над ними сидят те, кто определяет, во что они будут верить, какие товары покупать и за кого голосовать.
В дверь постучали, и вошла Алина с чашкой кофе.
– Ваш эспрессо, – она поставила чашку на стол. – И звонил Денис Олегович, сказал, что будет через полчаса.
– Спасибо, – я отхлебнул кофе. Неплохо, но не так хорошо, как дома. – Я сейчас к Рогову, потом брифинг. Скажи команде, чтобы были готовы через сорок минут.
Алина кивнула и вышла. Я допил кофе, проверил свое отражение в зеркале на стене и направился к лифту, который вел на верхний этаж, где располагался кабинет генерального директора.
Виктор Сергеевич Рогов, генеральный директор холдинга «Меркурий Групп», был человеком, которого многие называли акулой бизнеса. Мне всегда казалось это сравнение слишком лестным для акул. Они, по крайней мере, убивают только ради пищи.
Его кабинет на 35-м этаже был в два раза больше моего, с панорамным видом на весь город. Посередине стоял массивный стол из цельного куска дерева, за которым Рогов восседал, как император на троне. Стены украшали картины современных художников – не потому, что он в них разбирался, а потому что ему сказали, что их коллекционирование – признак хорошего вкуса.
– А, Кирилл, заходи, – произнес он, не отрываясь от монитора компьютера. – Читал отчеты по вчерашней пресс-конференции. Неплохо, совсем неплохо.
Рогову было 52, но выглядел он моложе. Стрижка за 15 тысяч рублей, костюм ручной работы, фитнес три раза в неделю и регулярные «оздоровительные туры» в швейцарские клиники делали свое дело. Его холодные серые глаза оценивающе смотрели на мир, как будто прикидывая стоимость всего, что попадает в поле зрения.
– Спасибо, Виктор Сергеевич, – я сел в кресло напротив его стола. – Мы добились хорошего охвата, и тональность публикаций на 92% позитивная или нейтральная.
– Да-да, я видел цифры, – он махнул рукой. – Но у нас появилась новая… проблема. Ты слышал что-нибудь о журналисте Соколове? Алексей Соколов.
Я задумался на секунду.
– «Новая газета»? Кажется, он писал несколько критических статей о фармацевтическом рынке в прошлом году.
– Именно. Так вот, этот Соколов сейчас копает под нас. Глубоко копает, – Рогов поджал губы. – У него каким-то образом оказались документы о нашей, скажем так, креативной бухгалтерии в фармацевтическом секторе.
– Насколько серьезно? – спросил я, чувствуя, как внутри все напрягается. «Креативная бухгалтерия» в переводе с языка Рогова означала откровенное мошенничество.
– Достаточно серьезно, чтобы создать нам проблемы, – он откинулся на спинку кресла. – Особенно сейчас, когда мы готовимся к сделке с европейцами. Если эта информация всплывет, можно забыть о контракте на 300 миллионов евро.
Я понимающе кивнул. «Меркурий Групп» вел переговоры о продаже своего фармацевтического подразделения крупной европейской корпорации. Сделка должна была принести акционерам, включая Рогова, сотни миллионов евро. Любой скандал мог все разрушить.
– Что известно о самом Соколове? – спросил я.
Рогов улыбнулся и достал из ящика стола папку.
– Вот здесь базовая информация, собранная службой безопасности, – он протянул мне папку. – Алексей Соколов, 34 года, не женат, живет один в съемной квартире на Таганке. Работает в «Новой газете», специализируется на журналистских расследованиях. Несколько раз получал профессиональные премии. Идеалист, борец за справедливость и прочая чушь.
Я открыл папку. На первой странице было фото Соколова – худощавый мужчина с умными глазами и слегка встрепанными темными волосами. Обычное лицо, каких тысячи в московском метро.
– Что еще? Слабости, зависимости, скелеты в шкафу? – я перелистывал досье.
– Ничего особенного. Не пьет, не курит, наркотики не употребляет. Был роман с коллегой-журналисткой, но разошлись год назад. Есть сестра – Вера, тоже журналистка, работает в каком-то малотиражном издании. Родители живут в Твери. В общем, типичный представитель вымирающего вида – честный журналист, – последние слова Рогов произнес с нескрываемым презрением.
– Понятно, – я закрыл папку. – И какой план? Стандартная процедура дискредитации?
Рогов кивнул.
– Да, но с особым вниманием. Этот парень может доставить нам серьезные проблемы. Нужно действовать быстро и эффективно. Сделка