— Перед кладбищем тормозни, — предупредил я. — Иначе он без ноги останется.
— Сделаю, — кивнул Колян.
Я посмотрел на Валерича и крепко задумался. Что это было, там, во время схватки? Новая способность или Исай воспользовался моим телом? Но в прошлый раз он просил на это разрешения. А сейчас что? Молча воспользовался и сразу ушёл? Не похоже на него. Да и не изучал я никогда русский рукопашный, хотя стоило бы. Довольно эффективный стиль оказался. Много неожиданных ударов, которые вроде как наносятся со всего размаха, а затем резко изменяют траекторию, прилетая в противника с неожиданной стороны. Так с чего вдруг я овладел им?
На ум приходило только одно: снова зашевелилась родовая память. А я вынужден был признать правоту Исая: тренировки — наше всё. Умение проснулось в тот момент, когда я едва не потерял сознание. Выходит, нужно просто уметь отключаться во время боя? Задача не из лёгких, ведь придётся перешагивать через себя и через инстинкты. В любом случае нужно попробовать в тренировочном спарринге и только потом переносить на реальную практику. Иначе и сдохнуть недолго.
— Силён, зараза, — усмехнулся Мишка, который контролировал, чтобы Валерич не развязался.
— Да ты на него сядь, — посоветовал Маркин. — Так ему тяжелее брыкаться будет. И ты сразу почувствуешь, если что не так.
— Ага, сядь, — возмутился десантник. — Он кусаться сразу начинает.
— Почти приехали, — оповестил Колян.
— Прям у самых ворот остановись и двигатель не глуши, — повторил просьбу я и приблизился к Валеричу с ножом в руках.
— Уверен? — уточнил Рустам.
Я молча кивнул и разрезал путы, но так, чтобы высвободить только сломанную ногу. Клиент тут же принялся брыкаться, да так резво, что нам троим едва удавалось его сдерживать. Колян вдавил клаксон, озаряя округу громким сигналом. Видимо, мы приехали, но ворота открывать никто не спешил.
— Да блядь! — выругался водитель, подтверждая мои самые худшие опасения. — Они там чё, уснули, что ли⁈
На сей раз гудок продлился чуть дольше, и это не осталось без внимания. На шум начали стягиваться бесы со своими тварями. Но Колян и не думал успокаиваться. Он заработал рукой, опуская боковое стекло, и, высунув голову, закричал:
— Эй, вы какого хуя там встали! Ворота откройте!
— Не велено! — вернулся ожидаемый ответ, — Валите отсюда, пока мы по вам не шмальнули.
— Ты чё, сука, совсем ебанулся⁈ — прорычал Колян. — Открывай, кому говорю!
— Пошёл на хер! — Человек за воротами явно не шутил, когда направил двустволку на моего приятеля.
— Чё делать-то? — обернулся ко мне он.
— Ложись и жми, — ответил я, и Колян тут же выполнил приказ.
Машина с рёвом рванула вперёд, тут же прозвучал выстрел, но картечь прошла сильно выше. Всё-таки мужик не собирался нас убивать. А может, перенервничал, что тоже неудивительно. Мало приятного в том, когда на тебя летит «буханка», да ещё и ворота с грохотом сносит.
Валерич отключился сразу, как только мы пересекли границу святой земли. Можно было бы его уже развязать, но внезапно нарисовались другие, более насущные вопросы. Машина проскочила несколько метров, завязла в поломанной ограде и заглохла, уткнувшись носом в массивное гранитное надгробье. Её сразу окружили, и несколько стволов взяли нас на прицел. Один из них оказался автоматом «Калашникова», и этим пулям жестянка кузова преградой не станет. Впрочем, для картечи она тоже не проблема, тем более с такого расстояния.
— Вы что делаете⁈ — донёсся снаружи женский крик. — А ну уберите оружие! Вы с ума все посходили, что ли⁈
— О, Иномарка твоя прискакала, — констатировал факт Колян. — Пытается порядок навести. А вон Боров спешит, сейчас начнётся представление.
— Любовь Алексеевна, отойдите, пожалуйста, — долетел до нас голос Перепёлкина. — Эти люди нарушили закон и должны понести наказание.
— Какой закон, вы что такое говорите?
— Ну, мы же не звери, правильно? — спокойно продолжил тот, а я, кажется, начал догадываться, к чему он клонит. — В нашей общине существуют определённые правила. Люди должны чувствовать себя в безопасности, особенно в такое время.
— Вы что такое несёте? Какие такие правила позволяют вам убивать людей? Уберите оружие!
— Я вас прошу, не заставляйте меня применять силу. Просто отойдите и дайте нам сделать нашу работу. Никто не собирается их убивать. Тем более что не все ваши друзья виновны, а потому они могут остаться. Увы, но перед законом все равны. Исаев, слышишь меня⁈
— Прекрасно, — отозвался я.
— Не подставляй всех, выйди из машины и покинь кладбище.
— Петя, если я сейчас из машины выйду, я твоё лицо об колено сломаю.
— Вот видите, Любовь Алексеевна, об этом я и говорю: ваш друг опасен для общества. Мы вынуждены идти на крайние меры, чтобы обезопасить себя.
— Я ему сейчас ебальник сломаю, — дёрнулся к выходу Маркин.
— Сидеть, — скомандовал я. — Ты что, совсем идиот, под стволы лезешь? По ходу, здесь не всё так просто, как я думал. Короче, я сейчас уйду, чтобы вас не подставлять…
— Ты чё, дурак совсем? — обернулся Колян. — Куда уйду, к бесам?
— Рот закрой и дай договорить, — осадил приятеля я. — Выясните, кто из людей поддерживает Борова. Один он на всё это не способен, ему явно кто-то помогает. И этот кто-то имеет приличный авторитет среди местных. Кажется, я теперь понимаю, что произошло с матушкой Анастасией.
— Да уж, этот мудак кого хочешь доведёт, — согласился Колян.
— Я с тобой пойду, — предложил Мишка.
— И нарушишь прямой приказ, — усмехнулся я. — Не говори ерунды, Мих, я разберусь. Просто выясните здесь всё, поговорите с людьми, но осторожно, чтоб вас тоже не выперли. Я вернусь ночью.
— Исаев, мы не будем ждать весь день, нам есть чем заняться, — снова подал голос Перепёлкин. — Поступи правильно, и никто не пострадает. Твои друзья ни в чём не виноваты, они могут остаться.
— Блин, Валерич, мать твою, ну давай уже, приходи в себя! — Я похлопал старика по щекам, но тот и не думал открывать глаза.
— Я за ним присмотрю, — пообещал Мишка. — Не волнуйся.
— Ладно, главное, найдите тех, кто помогает мэру, иначе мы все попадём, — тихонько добавил я и уже громко обратился к тем, кто находился на улице: — Не пальните там, я выхожу.
Будь я один, сейчас бы все эти люди уже лежали бы в отключке. Скорости мне бы хватило, чтобы разобраться со всеми. Но в машине находились те, кто при всём желании не выживет при массовом обстреле, и