Спустившись на первый этаж, я занял одну из открытых квартир. Сегодня мороз слегка отпустил, отчего внутри помещения было в разы холоднее, чем на улице. Поэтому о спокойном ожидании не могло быть и речи. Приходилось постоянно двигаться, чтобы не превратиться в сосульку. Можно, конечно, задействовать и скрытые резервы организма, но я решил, что лучше приберечь их для боя. Вряд ли мне удастся его избежать, когда сюда полезут бесы.
И ждать предстояло долго, потому как день только начался. Судя по разорванному телу на первом этаже, медведю удалось застать лишь одного ублюдка. Ну это ничего, я не гордый, могу и подождать. Вот только грёбаное время, тянется словно резиновое. Мороз ещё этот… Я умею сидеть в засаде, при этом терпеливо ждать, когда явится враг, но из-за лютого холода приходится постоянно подскакивать, чтобы разогнать кровь. Как следствие, сразу возникает желание действовать, и это раздражает.
Пообедал я спокойно, а вот от ужина отказался. Впереди меня ждала долгая зимняя ночь, не хотелось уснуть от тяжести в животе. Да и в бой с полными кишками не лезут. Понятно, что до рассвета всё успеет рассосаться, однако может и до ветру припереть в ответственный момент. Так что лучше перетерпеть голод, хоть он и сделался зверским, как у медведя. На меня теперь жратвы не напасёшься, всё пролетает, будто внутри образовалась чёрная дыра.
Ночь прошла в беспокойстве. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы оставаться на месте. В голову лезли различные идеи о том, как разобрать пирамиду. Но я терпел, потому как финальная цель стоила того, чтобы ждать. И когда наконец горизонт начал светлеть, я увидел их тёмные силуэты на фоне кипенно-белого снега. А когда подсчитал врага, внутри зародились сомнения. Почти три десятка особей спешили укрыться в убежище.
— Ща я вас встречу, — ухмыльнулся я и, усевшись на пол, сосредоточился на внутренних ощущениях. Вещи я предварительно спрятал подальше, памятуя о характере своего зверя.
К моему удивлению, обращение прошло довольно быстро и совсем не так, как впервые. В смысле — осознанно. На сей раз ярость наполнила мышцы, но я прекрасно контролировал каждую клеточку тела. Возможно потому, что уже не испытывал тех первичных эмоций, что дало возможность подчинить медведя. А заодно я получил ответ на мучивший меня вопрос, почему одежда оставалась целой. Всё оказалось просто: образ зверя обволакивал меня, а не прорывался изнутри. Вначале меня окутало некое свечение, которое впоследствии обрело плотность.
Как только трансформация полностью завершилась, пять центнеров ярости вырвались на свободу. Вначале я собирался воспользоваться дверью, как приличный человек, но побоялся, что моя новая тушка там просто застрянет. Одним большим прыжком я преодолел расстояние до окна и вышел на охоту.
Первого беса, что попал под горячую лапу, смело с моего пути, отшвырнув на несколько метров. Уверен, что мой удар переломал ему все рёбра, я это почувствовал. Однако он всё ещё оставался жив, и ускоренная регенерация быстро вернёт его в строй. Но ведь тот, что валялся выпотрошенным на площадке первого этажа — умер. Хотя в этом образе я не мог применить заговорённое оружие. Я сам им являлся. Тогда как?
В бою некогда думать, особенно с таким противником, как бесы. И я отпустил ситуацию, точнее, убрал контроль со зверя. Похоже, что он лучше меня знает, что и как нужно делать, а я лучше понаблюдаю за схваткой изнутри.
Это точно было наилучшим решением, что я принимал в последнее время. Медведь, предоставленный сам себе, встал на задние лапы и взревел так, что задрожали стёкла, а затем обрушился на бесов. Мне даже стало их немного жаль.
Глупцы, они решили прибегнуть к привычной тактике. Разделились на два равных отряда, часть из которых ткала тварей из тени, а другая брала их под контроль. Вот только у меня имелся козырь, способный покрыть даже эту карту. Не знаю как, но вскоре от мишки отделилась тень и обрушилась на шавок и пауков, что успели наклепать бесы. А сам зверь принялся рвать тела их хозяев.
Это даже нельзя было назвать боем. У меня сложилось ощущение, будто профессиональный боец ММА ворвался на детскую песочницу, раздавая тумаки направо и налево. Бесы сломанными куклами вылетали из-под лап разъярённого зверя. Медведь натурально вырывал из них огромные куски плоти. Его, казалось бы, тупые, слегка изогнутые когти работали лучше самых острых ножей. А сил было столько, что хруст костей ощущался при каждом ударе. Зверь вскрывал рёбра одним движением, и когда его когти вырывали сердце, бес безвозвратно умирал.
Мы столько времени искали верный способ убить этих тварей, а всё было на поверхности. Сущности прятались не в голове, как мы от чего-то считали. Они занимали сердце, овладевая человеческим телом через кровеносную систему. Ведь она, как и нервные окончания, пронизывает нас до самых кончиков пальцев. Нет смысла ранить демона в голову, потому как там лишь его малые отростки, тогда как основа прячется в груди. Да, простая пуля их таким образом не убьёт, а вырвать сердце вряд ли под силу обычному человеку. Но прямое попадание заговорённой стали способно решить вопрос раз и навсегда.
Очередной бес решил, что его сил и скорости будет достаточно для схватки с медведем, и рухнул в снег с развороченной грудиной. Но даже после смерти его тело не обрело покой. Зверь мощным ударом отправил его в полёт, сметая с ног сразу двоих, а затем с диким рёвом обрушился на них сверху. Первому он просто перебил позвоночник, вырвав из него небольшую секцию. Второму так же достался удар в спину, который пробил его насквозь. А я почувствовал, как под подушечками медвежьей лапы в последний раз трепыхнулось сердце и лопнуло, словно наполненный водой шарик. Впрочем, предыдущий бес прожил не сильно дольше: зверь запустил в его тело когтистую лапу и мгновенно прикончил ублюдка. При этом я впервые почувствовал, что он не просто рвёт мышечную ткань, а дополняет удар неким энергетическим выплеском.
Вокруг первых убитых медведем тварей уже образовались чёрные вязкие лужицы. От трёх десятков демонов остались лишь жалкие крохи, когда горизонт окрасился в алые цвета. Бесы замерли. Медведь рванулся в атаку, но я вовремя спохватился и вернул