Первичная материя подчинялась мне и раньше, но сейчас она стала подобно пластилину и позволяла мне лепить всё, что только может прийти в голову. Не знаю, в каком состоянии я находился в тот момент, но мне казалось, будто я способен сотворить новую вселенную. Впрочем, этого мне не требовалось. Я лишь хотел залатать разрыв, зашить его, как дырку в носке.
Баал понял мой замысел слишком поздно. Я перекрыл разрыв приличным куском материи, не обращая никакого внимания на то, как сильно исказилось при этом помещение. Оставалось лишь закрепить его, пришить к противоположному краю.
Демон взревел, попытался ускользнуть, но я преградил ему путь к отступлению другим куском, затем третьим и так до тех пор, пока в моих руках не оказался целый пучок подобных концов. А затем взял и тупо завязал их в узел, словно воздушный шарик в отсутствие ниточки.
* * *
Кровь… Как же много крови вокруг…
Я очнулся в какой-то ямке, словно в ванне, только не очень глубокой. Откуда-то в неё стекала кровь — ли сверху, то ли сбоку. Я попытался подняться, но руки соскользнули, будто кто-то разлил по полу подсолнечное масло. Я присмотрелся и обнаружил, что действительно лежу на полу, вот только…
Придорожное кафе исказило так, будто это творение художника-абстракциониста. Часть пола потолка и стен натурально вытянулась на середину помещения, где они сплелись причудливым узором в полный хаос. И в этот жуткий узел попали не только куски внутреннего интерьера. Каким-то неведомым образом там сплелись части человеческих тел, стулья, столы и даже чёрные твари. Последние были ещё живы, но их исказило так, что они не могли даже двинуться, а потому просто тихонько поскуливали от безысходности.
Нет, я прекрасно помнил, что делал и как, а главное: зачем. Но не понимал, каким образом смог исказить само пространство. И, похоже, потратил на это все свои силы. Сейчас их не хватало даже на то, чтобы подняться на ноги, а потому я продолжал лежать в некой нише, образованной складкой материи, и рассматривать творение своих рук. А рук ли?
На секунду мне стало страшно оттого, какими силами я овладел. Интересно, а на какой я сейчас ступени, раз способен вытворять такое? Что-то не припомню, чтобы Исай умел подобное. Чёрт, как же его не хватает, даже поорать не на кого! А Баал вообще жив? Или я его в клетку посадил? Так же, как когда-то предки замуровали его хозяина?
Твою мать! Так вот что означал этот чёртов ключ! Он и есть те самые знания, за которыми охотится страж! Умение управлять первичной материей. Да уж, человеку такую власть давать не следует… Выходит, я и его смогу так же упечь? В смысле — хозяина Баала. Главная проблема в этом деле — энергия. И если с Баалом я справился собственными силами, то на стража потребуется осушить парочку атомных реакторов. Похоже, без предков здесь не обойтись…
Я резко выдохнул и снова предпринял попытку подняться. Ноги заскользили в начинающей густеть крови, и я грохнулся в вязкую жижу так, что искупался в ней полностью. На губах тут же появился отвратительный медный привкус. И сколько бы я ни плевался, становилось только хуже.
— Да чтоб вас черти дрючили! — выругался я и наконец сумел занять более-менее устойчивое положение. — О бля… Работает заклинание.
Аккуратно, по стеночке, я повернулся к двери. Точнее, к месту, где она должна была находиться. По крайней мере, так мне подсказывала память. Однако створка обнаружилась значительно выше. К слову, на пути к ней поднялся и пол, а также исказились стены.
Я шагнул к выходу. Голова тут же пошла кру́гом, появилась тянущая тошнота. Обернувшись, я увидел, как начало корёжить моё тело.
— Хуясе мы порезвились, — выдохнул я, затем сделал глубокий вдох, будто это могло как-то помочь, и сделал следующий шаг.
Мозг скрутило так, что он напрочь потерял ориентацию. Наверное, так себя чувствуют космонавты. Довольно странное ощущение, когда ноги на полу, тело параллельно ему, а голова — будто я уже вверх тормашками. Нет, вряд ли такое возможно описать человеческим языком.
Но я всё-таки справился. А перешагнув порог, моментально рухнул на колени и вывернул желудок на землю. Пространство единым скачком вернулось в привычное состояние, отчего мозг перемкнуло окончательно.
Проблевавшись, я уселся у стены, опёрся о неё спиной и вытер рот рукавом. Резко захотелось покурить, чтобы избавиться от этого кислого вкуса, а особенно — запаха. Хорошо, что с куревом в мире большие проблемы, иначе бы не удержался. Нет, местные смолят самосад, но у меня его нет, а стрельнуть самокрутку не у кого.
Похоже, никто не выжил в этой мясорубке. Лично мне, под тяжёлую медвежью лапу, человек пять попало, и это минимум. А Баал рвал всех без разбора. Видок у меня, конечно… Короче, на люди лучше не показываться — пристрелят сразу. Да я бы и сам в такого вначале пальнул, а затем уже разбирался, что к чему. Даже непонятно, смогу ли я это всё отстирать? В любом случае мне нужно к реке. И желательно по-тихому.
Я поднялся и обернулся на кафе. По-хорошему, здесь бы послание оставить, чтоб внутрь не совались. Но у нашего человека ведь как: подобные предупреждения работают в обратную сторону. Первый же путник, прочитав его, обязательно попытается войти и осмотреться. А вот сможет ли он после выбраться — это уже другой вопрос. Пытливый русский ум, чтоб ему неладно…
Почесав макушку, я решил оставить всё как есть. Двое-трое пропадут — глядишь, слухи нехорошие пойдут, а для нас они почему-то более надёжный источник, чем какая-то там надпись. На заборах вон тоже пишут.
Неспешной походкой я побрёл к реке. На улице уже темно, хоть глаз коли, но для витязя это не проблема. Хоть и в чёрно-белом цвете, но я видел всё. Вон сова не ветке сидит, головой крутит, наверняка ищет, кем бы сейчас полакомиться. А может, уже нашла, просто выжидает, когда затаившийся в траве зверёк снова зашевелится.
Вскоре показался мост. Перебравшись через него, я спустился на берег и вдоль него двинулся в сторону посёлка. Нет, туда я тоже не собирался, просто старался уйти подальше от лишних глаз. Ни к чему, чтоб потом слухи всякие ходили. Неровен час, люди новую нечисть придумают. Хотя в такой темноте меня вряд ли кто сможет рассмотреть, но лучше, как говорится, перебдеть.
Я скинул одежду и полез в тёплую воду. Ночью