Слышу подбадривания и комментарии от парней, и это подстегивает меня. Надо отдать должное этой старухе, как боец она на высоте. Но я знаю, что она рано или поздно выдохнется, и вот тогда-то я взгрею эту сучку.
Пот стекает у меня по затылку, и как раз в тот момент, когда я думаю, что вот-вот одержу верх, Гетта показывает мне, что у нее в запасе больше сил, чем я предполагала.
Мы создаем пыльный торнадо, быстро кружа и выжидая момент для удара. Старушенция бросается на меня, как чертов цыпленок, и внезапно мне кажется, что я – Нео из «Матрицы: Перезагрузка», когда он сражается с гребаным агентом Смитом. Эта чертова Гетта просто везде. Я изо всех сил стараюсь защищаться, но знаю, что не смогу поддерживать такой темп вечно.
Старуха использует посох, чтобы перепрыгнуть через меня, и я замахиваюсь, чтобы заставить ее лететь по нужной мне траектории. В движении, которое бросает вызов гравитации, она меняет направление и пинает меня прямо в грудь с такой силой, что перед глазами появляются черные точки.
Меня отбрасывает назад, и я тяжело приземляюсь в корыто. Холодная вода отрезвляет и приводит к еще большему унижению. Парни замолкают, словно шок от того, что только что произошло, лишил их дара речи. Я ошеломленно смотрю на Гетту. Как, черт возьми, она это сделала? Агент Смит не должен был надрать задницу Нео. Она медленно подходит ко мне, с таким видом, как будто каждая ее косточка внезапно прочувствовала возраст. Я не краснею, но чувствую смущение. Не могу поверить, что я только что проиграла бой Хранительнице Пыльного Склепа. Я не проигрывала ни единого боя… ни единого.
Однако мое унижение не ограничивается тем, что я недооценивала Гетту. Мне нужно было победить, чтобы быть достойной того, что она собиралась мне сказать. Я не приблизилась к ответам, а отдалилась от них, за что могу винить только себя.
Гетта останавливается передо мной и опирается на свой посох. Ее мутные глаза встречаются с моими, и она смотрит на меня так, словно может заглянуть прямо в душу.
– Достойна ли ты? – вновь спрашивает она.
Глаза щиплет, и я отворачиваюсь.
– Думаю, нет, – отвечаю я, и что-то ломается во мне от этого признания.
– Как скажешь, – соглашается старуха, а затем кивает Иссаку.
Он наклоняется и подхватывает ее на руки, как что-то невероятно ценное. Посох исчезает, Гетта откидывает голову назад и закрывает глаза. Я смотрю в спину Иссаку, когда он уносит ее, и чувствую, что вместе с ними уплывает моя последняя надежда.
Выбираюсь из корыта, не обращая внимания на руку, которую Вален протягивает мне. Я не могу даже смотреть ни на него, ни на кого-либо из парней. И я не хочу знать, что написано сейчас на лице Таува. У меня был шанс найти для себя и своих Избранных ответы на некоторые вопросы, но я его упустила. Я была недостаточно хороша.
С меня ручьями стекает вода, и я бы хотела, чтобы она забрала с собой мой стыд.
Сиа делает шаг ко мне, открывает рот, чтобы что-то сказать, но Нокс останавливает его и качает головой. На мгновение я хочу, чтобы меня обняли, но сразу отмахиваюсь от этой идеи. Я облажалась. Я не хочу жалости и лжи о том, что все будет хорошо. Это не так.
Таув поворачивается ко мне спиной и уходит со двора. Я следую за ним. Если я буду тренироваться усерднее, то смогу вернуться и попробовать еще раз. Но я не могу заставить себя спросить его, возможно ли это.
Я не оглядываюсь, пока Таув уводит нас прочь. Расстояние между нами и домом Гетты увеличивается. Это место навсегда останется в моей памяти, а чувство унижения – в душе. Есть большая вероятность, что я никогда не буду достаточно хороша, чтобы победить Гетту, и что тогда с нами будет?
Мои Избранные молчат по дороге во дворец, и вместе с чувством благодарности за это меня охватывает грусть. По мере приближения ко дворцу, беспокойный зуд под кожей становится почти невыносимым. Мне нужно двигаться. Мне нужно тренироваться. Мне нужно избавиться от чувства унижения и потери – и сделать это прямо сейчас. Надеюсь, у этих придурков есть тренажерный зал, ибо это единственное место, где я могу перестать чувствовать себя униженной.
* * *
Kings and Queens группы Thirty Seconds to Mars звучит у меня в ушах, когда я заканчиваю очередной круг на полосе препятствий и сразу же падаю, чтобы сто раз отжаться. К счастью, у меня был с собой смартфон, когда на нас напала маленькая гостеприимная компания. Делаю то, чему меня научил Энох во время нашего похода сюда: направляю заряд Элементальной магии в свой телефон, чтобы музыка продолжала звучать.
Как выяснилось, обычного тренажерного зала у них нет, но есть тренировочная площадка за дворцом. Когда я сюда пришла, все остальные ушли. Несколько Стражей хотели подсмотреть, чем я занимаюсь, но надолго их не хватило.
Я тренируюсь уже несколько часов.
Райкер вернулся во дворец с Таувом, чтобы проведать Сорика. А Бастьен, Вален, Нокс и Сиа стараются дать мне как можно больше личного пространства. Они охраняют меня, но их не видно, и я делаю все, что в моих силах, чтобы на время выбросить из головы весь этот кошмар.
Сердце бьется в груди как барабан. Оно напоминает мне, что от облома никуда не деться. Внутренне поднимаю вверх средний палец и бегу, бегу, бегу, надеясь, что если я буду достаточно быстрой, то эмоции не захлестнут меня с головой.
Заканчиваю в очередной раз отжиматься и направляюсь к гибким шестам, которые, кажется, созданы для того, чтобы принимать удары. Один удар плавно перетекает в другой, и я представляю все то, что не так в моем мире. Талон, Лахлан, Киган, отец, мама, Лайкен… Столько потерь, и я не знаю, как справиться с этим.
Я не умею ладить с людьми. У меня плохо получается с кастерами. И я так и не придумала, как поладить с гребаными Стражами. Слишком много секретов, слишком