– Кайфоломщица, – подшучивает Бастьен.
Мы не отходим так уж далеко от дворца – Дом Первых расположен чуть дальше по улице. Он огромный, что неудивительно, и охраняется так же тщательно, как и дворец. Хотя вот это меня как раз и удивляет. Такая охрана – явный признак того, что в Тиерите не все в порядке. От чего или от кого они защищаются? Взгляды Нокса и Бастьена скользят по часовым, и я могу сказать, что они задаются теми же вопросами.
Мы проходим через ворота и поднимаемся по тропинке вверх. Тропинка ведет через тенистый сад, и я замечаю на ветвях необычные фрукты в форме футбольного мяча – нам приносили такие во дворце.
Сориэл резко останавливается, и я чуть не врезаюсь в него. Нокс вовремя оттаскивает меня назад, я благодарно улыбаюсь ему и поворачиваюсь посмотреть, что там такое. Перед нами лестница, ведущая к входной двери. Наверху стоят два седовласых Стража, мужчина и женщина. Они неотрывно смотрят на нас, от чего мне становится не по себе.
Сориэл и толстяк кланяются им, затем толстяк быстро уходит. Когда взгляд женщины встречается с моим, она подносит руку ко рту и слегка качает головой. Ее коротко стриженные волосы резко выделяются на фоне темно-оливковой кожи. Сиреневые глаза округляются, и я замечаю, что она сжимает руку мужчины. Тот тоже смотрит на меня, приоткрыв рот от удивления. Кажется, он не замечает, что его спутница вцепилась в него мертвой хваткой.
– Ты и правда ее дочь, – наконец произносит он. – Они сказали нам об этом, но я не смел надеяться…
– До этого момента… – шепчет женщина, быстро вытирая слезы, хлынувшие из глаз.
Я не знаю, что сказать. Сердце бешено бьется в груди. Очевидно, они знали Гриер, мою мать, но я понятия не имею, кем они приходятся мне. Это меня волнует, не буду скрывать.
Нокс и Бастьен напрягаются и делают шаг вперед, когда мужчина начинает спускаться.
– Мы не причиним ей вреда, – говорит он моим Избранным, останавливаясь. Кажется, я слышу обиду в его тоне.
– При всем уважении, но мы вас не знаем, а в Тиерите нас не особо радушно встретили, – говорит Бастьен.
Бирюзовые глаза седовласого мужчины растерянно останавливаются на Ори.
– Ори, ты, кажется, знаешь их… Пожалуйста, убеди наших гостей, что здесь они в безопасности, – просит он.
Я усмехаюсь и делаю шаг вперед.
– Ори? Он был одним из первых, кто напал на нас, так что вряд ли он может выступить гарантом безопасности.
Обхожу Сориэла и поднимаюсь по лестнице. Мне нечего бояться.
– Привет, я Винна, – говорю я и протягиваю руку.
Женщина слишком взволнована, чтобы что-то сказать, а мужчина смотрит на мою протянутую руку, но не берет ее, а прижимает кулак к своему бицепсу и кланяется мне. Я ошеломлена. Другие Стражи приветствовали так только Таува и Сориэла. Какого хрена происходит?
Ори шипит, и, обернувшись, я вижу на его лице шок.
Внезапно женщина тоже кланяется, и я в замешательстве наблюдаю, как из ее глаз на кремовый камень лестницы капают слезы. На каком-то интуитивном уровне ее эмоции передаются мне, и у меня сжимается горло. Хозяева одновременно выпрямляются, и я вдруг начинаю жалеть, что поднялась сюда и стою рядом с ними. Это чертовски странно, но я не знаю, что делать.
– Рады приветствовать тебя, Винна. Я – Ток, а это – Марн, – говорит мужчина, и его голос слегка дрожит.
Они, очевидно, думают, что это что-то значит для меня, я вижу это по их глазам, но… я не понимаю. Смотрю на Сориэла, молча умоляя его помочь мне разобраться.
– Это мать и отец твоей матери, – подсказывает он.
– А-а-а, поняла, – говорю я и поворачиваюсь к бабушке с дедушкой. Раньше у меня не было таких родственников, и я понятия не имею, как себя вести.
Откашливаюсь и переминаюсь с ноги на ногу.
– Мне жаль вашу дочь. Я не знала ее, но мне говорили, она была необыкновенной.
– Это так, – соглашается Марн, и в ее глазах такая грусть, что у меня сжимается сердце. – Ты похожа на нее, – шепчет она, и Ток прижимает ее к себе. Он нежно целует жену в макушку, и этот любящий жест согревает меня. Их горе ощутимо, и мне неловко от того, что я невольно стала свидетельницей очень интимного момента. Они потеряли свою дочь. Да, она была моей мамой, которую я потеряла, так и не узнав. Но это другое. Я могла создать образ матери в воображении, а они вырастили ее. Они видели ее первые шаги, они слышали, как она смеялась, радовались ее успехам и переживали за неудачи. Они надеялись, что она вернется к ним. Их потеря намного, намного больше, чем моя. Я скорблю при мысли о том, кем она могла бы стать для меня, а они скорбят о той Гриер, которую потеряли.
– Мне так жаль, – говорю я дежурную фразу, не зная, что еще сказать.
Марн смотрит на меня и качает головой.
– Не надо. Ты здесь, и это самое главное. Прости, что мы поставили тебя в неловкое положение. Но… нам хотелось увидеть тебя… и я не ожидала, что это так на меня подействует.
Я понимающе улыбаюсь, а ее глаза наполняются благодарностью.
– Могу я… – Она замолкает.
Я тоже молчу, понимая, что ей нелегко собраться.
– Могу я обнять тебя? – нерешительно спрашивает она, и ее просьба застает меня врасплох.
– Конечно… – говорю я, стараясь скрыть неуверенность.
Она делает шаг вперед и обхватывает меня сильными руками за талию. Марн примерно на голову ниже меня, и ее ухо прижимается к моей груди. Я обвиваю ее руками и жду, когда она будет готова отстраниться. Ток наблюдает за нами, и в его глазах светится радость. Как только Марн отпускает меня, он тоже подходит, чтобы обнять. Я чувствую, как его грудь вздрагивает, и почти уверена, что он плачет. Когда его дыхание приходит в норму, он отступает назад и вытирает лицо. Потом он резко хлопает в ладоши, и громкий звук рассеивает витающие вокруг нас тяжелые эмоции.
– Ори, созови семьи, – велит Ток. – Сообщи, что одна из наших вернулась домой.
Я ожидаю, что Ори воспротивится, но он без слов взмывает в воздух, прежде чем я успеваю взглянуть в его сторону.
– Пойдем, Винна, я покажу тебе дом. Все это теперь твое, и тебе стоит осмотреться, – говорит Ток, и я пытаюсь скрыть сдавленный звук за кашлем. – Надеюсь, ты присоединишься к нам, – приглашает он Сориэла.
– Сочту за честь, – слышу ответ.