– А-а, племяшки ваши? Ясненько. Здорово, семья рядышком. А похожи, похожи, сразу видно. У девочки глаза ваши.
– Да нет же, – прервала его мисс Смит. – Они из эвакуированных. Фамилия просто совпала. Даты рождения их мне не известны – в списках не стояло, а сами дети не могут сказать.
Служащий нахмурился:
– Такие большие, а дней рождения не знают? Они что, отсталые?
Я тут же заткнула правую ногу за левую и уставилась в пол.
– Ну вот ещё, – отрезала мисс Смит. – Что за нахальство с вашей стороны?
Но служащего этим было не пронять.
– Ладно, это всё, конечно, очень миленько, – сказал он, – но что мне, по-вашему, в анкете писать? Государство требует нормальные даты рождения. Графы «неизвестно» тут не предлагается.
– Тогда Аде пишите 5 апреля 1929 года, – ответила мисс Смит. Из того, сколько я помнила о раннем детстве Джейми, она давно сделала вывод, что лет мне около десяти. – А Джейми пишите 15 февраля, – она смерила нас взглядом, – 1933. Вероятно, шесть ему уже есть.
Служащий вскинул брови, но записал, как сказано.
– О чём вообще был разговор? – спросила я, как только мы вышли на улицу.
– Деньрожденье – это когда тебе дарят подарки, – мрачно пробурчал Джейми, – и угощают тортом. И ещё носишь в школе целый день колпак именинника.
Про даты рождения мисс Смит нас ещё в день приезда спрашивала, это я хорошо помнила, но вот про колпак именинника слышала впервые. Оказывается, в школе этот день тоже имел значение. Классная учительница вносила дни рождений в большой календарь, и, когда наступал очередной, именинник надевал специальный колпак и весь день был пуп земли.
Оказалось, Джейми признался в школе, что не знает, когда у него день рождения, и над ним смеялся весь класс. Этого он нам не рассказывал.
– Зато теперь они у нас есть, деньрожденья, – довольно подытожил Джейми. – Которые ты тому дяденьке назвала. Сегодня я скажу нашей учительнице, и она впишет меня в календарь. – Он расплылся в улыбке. – Какое там было?
– Пятнадцатое февраля, 1933 год, – ответила мисс Смит.
– Но это не настоящее твоё деньрожденье, – сказала я.
– Зато примерно близко, – вставила мисс Смит. – Пятнадцатого февраля был день рождения моего отца. Вот я и решила, пусть будет эта дата.
– А ваш отец что, уже умер? – спросила я.
– Н-нет – по крайней мере, до меня таких сведений не доходило. Думаю, братья бы меня известили. В любом случае ничего страшного, если у Джейми с ним совпадёт. В году всего 365 дней, а людей на земле куда больше. Так что день рождения совпадает много у кого.
– Но это не настоящее деньрожденье Джейми, – повторила я.
– Нет, не настоящий. – Мисс Смит повернулась ко мне, наклонилась и посмотрела прямо в лицо. – Как только я разузнаю настоящие даты, я запрошу внести изменения в ваши карточки. Обещаю. Договорились?
– Ладно. – Если вранье временное, то ещё ничего. – А как вы разузнаете?
Лицо у мисс Смит заострилось:
– Их знает ваша мама. Она мне сообщит их, когда ответит на письмо.
То есть, видимо, не скоро. На школу и колпак именинника я особо не рассчитывала, но всё равно…
– А у нас будет торт на моё деньрожденье? На то, которое вы назвали дяде?
– Будет, – сказала мисс Смит. Внезапная тень тоски промелькнула у неё на лице, появилась и исчезла так быстро, что, если бы я не смотрела на это лицо в упор, я бы ничего не заметила. Хм, тоски. Только откуда я знаю, что это тоска? И по чему мисс Смит тоскует?
– Пятого апреля был день рождения Бекки, – сказала мисс Смит. – Вот будет здорово, снова появится повод отметить.
– Врёте, – заметила я. Меня не разозлило, что она врёт, просто это было видно.
– Э-э, – мисс Смит выдавила смешок, – пожалуй, что так; только не совсем. Мне, конечно, будет тяжеловато, но всё-таки, знаешь, хочется снова иметь повод для радости.
Глава 20
Стивен Уайт с полковником пригласили меня на чай. Прислали мне настоящее приглашение, как положено, в письменном виде, по почте, и мисс Смит не открыла его сама, а вручила мне в закрытом конверте. Я уставилась на значки на бумаге, но никакого смысла увидеть в них не смогла. Джейми тоже не смог, как ни пытался.
– Какой-то заковыристый у них вид, – заявил он. – В книжках не так.
Пришлось просить мисс Смит, что, конечно, было бесяче. Она стала читать: на чай, Стивен и полковник такой-то, в субботу, седьмого октября. – И пока она читала, я всё больше злилась на себя, что не смогла сама прочитать, что там написано. Мисс Смит подняла глаза на меня и как засмеётся:
– Ада, – говорит, – не надо делать такое лицо! Сама виновата. Я ведь только рада тебя всему научить.
Ей-то легко смеяться. А что, если я начну, и окажется, что я и в самом деле не подлежу обучению?
– Я могу написать за тебя ответ, – предложила мисс Смит. – Ты же согласна, верно?
– Нет. – Не хотелось мне, чтобы она за меня ответ писала.
– Почему же? Там будет вкусное угощение, и потом, Стивен же твой друг. Полковник, конечно, старый, но зато добрый и много интересного может рассказать…
– Нет! – отрезала я. И добавила: – Стивен мне не друг.
Мисс Смит опустилась на стул и внимательно на меня посмотрела:
– Помнится, ты рассказывала, как он нёс тебя до станции на спине. Мне кажется, так поступил бы только настоящий друг.
Может.
– Примерно как ты сама помогла Маргарет Тортон, когда она упала с лошади. По отношению к ней ты повела себя по-дружески, как и Стивен по отношению к тебе.
Мэгги я бы вполне хотела считать своим другом. Наверно, Стивена в принципе тоже, только считать другом кого-то, кто помог тебе, сложней, чем кого-то, кому помог ты сам.
– Приличные манеры ты усвоила, это я точно знаю, – продолжала мисс Смит. – Ты буквально на днях в чайной их демонстрировала. А до дома полковника я тебя провожу, после заберу. Долго сидеть там не придётся – может, какой часок. Попьёшь чаю, угостишься, поболтаешь. Всего и делов.
Я насупилась:
– А вам-то что с того, что я пойду?
Она резко выдохнула носом, примерно как Коржик.
– Да ничего. Просто мне кажется, тебе было бы приятно для разнообразия пообщаться со сверстником. К тому же я рада за тебя, что ты получила приглашение.
Я сглотнула. Никакой радости не чувствовалось. Чувствовалось что-то другое. Опасение? Не знаю.
– Не хочу никуда идти, – сказала я. – Не надо вам ничего писать.
– Надо, а