Это была вершина военной карьеры сурового Едигея, предка утонченного, никак уже не похожего на ордынца, Феликса. После победы на Ворскле Едигей начинает «наводить порядок» на всем пространстве владений Золотой Орды. Вскоре занялся он и Русью. Чтобы полностью ее контролировать, надо было подорвать могущество московских князей. И Едигей решает повторить успех Тохтамыша – внезапным ударом захватить этот слишком много возомнивший о себе город.
В декабре 1408 года его войско подступило к стенам Москвы. Но простояв под ними три недели и не дождавшись пушек, которые обязался предоставить тверской князь, он вынужден был, взяв огромный выкуп, отступить.
Тем не менее этот поход, благодаря полученной весьма крупной сумме, еще больше поднял его авторитет. Беклербек (князь князей) Едигей единолично решал, кому быть ханом. И казалось, что никто не может бросить ему вызов. Ведь Тимур уже умер, а Тохтамыша убил сын Едигея Нураддин. Впрочем, он одновременно был и внуком своей жертвы. Такие были сложные семейные у них отношения. Ведь Едигей был женат на дочери Тохтамыша Джанике. То есть родственные связи никак лютой вражде не препятствовали. С этим столкнулся и сам Едигей. В 1410 году он дал согласие на воцарение сына Тимур-Кутлуга Тимур-хана. Едигей, чтобы еще больше его к себе привязать, отдал за него одну из своих дочерей. Но это не сработало. Тимур-хан внезапно решил избавиться от его опеки. И «великий стратег» потерпел поражение.
Впрочем, Тимур-хан просчитался, оставшись без поддержки Едигея, – его вскоре сверг сын Тохтамыша Джалал ад-Дин. Сам бывший беклербек продолжал, несмотря на преклонный возраст, свою борьбу. Пока возмездие не настигло и его – он был убит в 1419 году в столкновении с другим сыном Тохтамыша Кадыр-Берди. Неутомимому степному воителю было тогда 67 лет.
Интересный факт: одна из достопримечательностей Крыма – великолепный дворец Юсуповых в Кореизе. Прославлен он не только своей уникальной архитектурой и тем, что принадлежал славному роду, но и тем, что в 1945 году, во время решающей для послевоенного мироустройства Ялтинской конференции, именно здесь была резиденция Сталина.
На самом деле Юсуповы связаны с Крымом со стародавних времен, как раз с эпохи Едигея. Его супруга и одновременно дочь Тохтамыша Джанике жила здесь после смерти мужа и отца. В горах, в развалинах древнего пещерного города Чуфут-Кале, по сей день высится ее мавзолей. Она совершила паломничество в Мекку и благодаря этому стала известна во всем мусульманском мире. Свое влияние она использовала, чтобы поддержать первого независимого крымского хана Хаджи-Гирея в борьбе с сыновьями Тохтамыша, своими братьями.
Разветвленность родового древа, как видим, создает немалые проблемы. Поэтому то, что в семье Юсуповых всегда был только один наследник (в силу ли проклятия или по каким-то иным причинам), долгое время способствовало росту богатства рода, – оно не распылялось, а концентрировалось в одних руках.
Глава III
Брат на брата
От Нураддина до Юсуфа
середина XV – середина XVI в
Едигей был не только родоначальником Юсуповых, но и фактически «отцом народа» – ногайцев. Сейчас это сравнительно небольшой этнос (чуть более ста тысяч человек), представители которого проживают на Северном Кавказе и в Нижнем Поволжье. Но их предки были создателями грозной Ногайской Орды, контролировавшей территорию от реки Эмбы, что ныне протекает по территории Северо-Западного Казахстана, до Волги. Впрочем, изначальное название этого степного государства – Мангытский юрт.
Сам Едигей и был мангытом. Это монгольское племя, которое в составе войск Чингисхана и его потомков переселилось на эти земли. Его представители были уважаемыми людьми в государстве, созданном Батыем. Не только Едигей, но и его отец были беклербеками, то есть, можно сказать, «первыми министрами» при дворе ханов. Правда, с тем отличием, что беклербек был величиной постоянной, а ханы – переменной.
Но слабость этой позиции была в том, что верховная власть, как ни крути, могла принадлежать лишь потомку Чингисхана. И должно было пройти немало времени, чтобы потомки Едигея осознали, что «право имеют». Но даже когда они станут самостоятельными правителями, будут именоваться не ханами, а биями, то есть князьями, а не царями.
Едигей не только сумел стать легендой и тем самым консолидировать всех, кто был впечатлен его удивительной судьбой. Он, что не менее важно, создал экономическую базу для формирования новой орды. Беклербек добился от Тохтамыша во времена, когда они еще не вступили в многолетнюю смертельную схватку, освобождения от налогов кочевий, располагавшихся к востоку от Волги. И туда, разумеется, стали стекаться степняки разного происхождения, а не только его собратья мангыты.
Обстоятельства, приведшие к гибели Едигея, не вполне ясны. Судя по различным и противоречивым источникам, у него произошел конфликт со старшим сыном Нураддином. И не сошлись они во мнениях как раз по поводу того, какого именно претендента-Чингизида стоит возвести на престол на этот раз.
Самая красивая версия гласит, что старый воин, дабы не вступать в сражение с родным сыном, уехал в Хорезм на какое-то время. А Нураддин занял отцовский пост. Скончался он, похоже, еще при жизни отца. Степной эпос гласит, что после очередного похода у него открылись старые раны. Он был погребен в кургане на берегу Волги, который и столетия спустя местные жители называли «могила Нураддина».
Этот лихой воин остался в памяти потомков, и впоследствии имя его стало титулом. Второй человек после бия в Ногайской Орде именовался нурадином. Как бы то ни было, после его смерти титул беклербека остался в семье. Он переходил, в зависимости от того, какой хан был на престоле, к его братьям, многочисленным сыновьям Едигея. Но их взаимоотношения нас не интересуют, поскольку наша цель не изучать хитросплетения степной политики, а проследить за тем, как в нее вплетается нить великого рода Юсуповых. И следующий узелок на ней – сын Нураддина, Ваккас.
Он был беклербеком хана Узбекского улуса Абулхайра. Название это к современному Узбекистану имеет очень отдаленное отношение. Достаточно сказать, что территория этого улуса простиралась от реки Урал на западе до озера Балхаш на востоке, от низовий Сырдарьи и Аральского моря на юге до среднего течения Тобола и Иртыша на севере.
Мусульманские хронисты того времени отмечают тесную дружбу владыки и его «первого министра». Утверждается, что Ваккас дважды ходил в успешные походы на запад, завоевывая для хана те земли, которые входили в ядро державы Батыя.