его предал? Ведь я не предавала. У меня не было кроме мужа других мужчин, после нашей с ним свадьбы. Кто ещё мог предать? Дарья Дмитриевна? Но я знаю, что она сама очень переживала. И она всё делает и делала во благо своему старшему сыну. Ксюша? Но нет. Я не знаю за ней такого. А потом поняла. Глеб, с момента похорон Ольги, ни разу не произнёс её имя. Словно вычеркнул её из своей памяти. Вычеркнул и забыл. Но в чём она его предала, если они небыли близки? Может что-то передала конкурентам и стала на них работать? Я спросила у своей свекрови. На что та отрицательно покачала головой, сказав, что в этом плане Оля Глеба не предавала. И я решила сама у Глеба спросить. Он ничего мне не ответил, но попросил больше не упоминать Ольгу никогда.
Постепенно всё наладилось. Володя с Вероникой встречаются. Они решили, что поженятся после того, как окончат каждый свой университет. Володя уже защитился. А Веронике ещё год учится. Вместе они пока не живут, хотя иногда Вероника остаётся в Усадьбе до утра. Мы с ней подружились. И вместе с Вероникой, мы читали историю рода Белозёрских, дедушка. Вероника хоть и не историк, а юрист, сказала, что обязательно надо написать монографию по Белозёрским и опубликовать. Вот только вопрос, как к этому отнесутся сами Белозёрские, а то вдруг нас обеих с Вероникой отправят пастись в лес, траву кушать и пни окучивать, как один раз сказал Глеб.
А ещё, дедушка, я сегодня купила два теста. На всякий случай. И они оба показали две полоски. Никто ещё ничего не знает. Но я уверена, что будет девочка, доченька. У нас есть уже две девочки, Сонечка и Катя. Есть мальчик — Костя. И теперь будет ещё девочка. Кто-то скажет, что девочек слишком много. Но разве это плохо? Пусть сначала будут девочки. А сыновей мы ещё обязательно родим. Спасибо, дедушка, что выслушали меня. У нас всё хорошо. И я уверена, всё будет очень хорошо. Ведь жизнь, несмотря ни на что, дедушка, продолжается…
