* * *
Скоро у первоклассников сложился свой клуб, и они зависали в каморке все свободное время.
– Назовем его «Общество поедателей эклеров Анны Михайловны»! – воскликнул однажды Савва.
Саша и Кирилл одинаково фыркнули.
– Что? Будто вы не любите ее эклеры!
– Любим, любим, – успокоил его Кирилл. – Но не в одних эклерах счастье.
– Да, есть еще брауни и пончики, – жизнерадостно согласился Савва.
В общем, название они так и не придумали, но почти каждый вечер собирались в своей каморке, и Саша чувствовала себя по-настоящему счастливой, даже присоединившиеся к ним в марте Полина и Инга ей не мешали.
Они постарались сделать каморку уютной: развесили на стенах свои рисунки, стащили со склада Барбарисыча три кресла-мешка и один потертый коврик. А еще Саша написала маме, и та прислала ей электрический чайник и набор кружек. Так здорово было собраться здесь вечером после уроков и делать вместе домашку или просто болтать.
Однажды Саша пришла в каморку чуть раньше остальных: на одной из верхних полок у нее хранилась тетрадка, куда она выписывала из книг эпизоды перехода героев из одного мира в другой. Сейчас она как раз изучала цикл Крапивина «В глубине великого кристалла», и Ёжики уже мчался навстречу поезду. Так себе способ, конечно, но что ему оставалось?
Саша достала тетрадку, раскрыла на нужной странице книгу, как вдруг услышала в коридоре шаги и тихие голоса. Сначала она подумала, что это кто-то из ребят, но, прислушавшись, поняла, что голоса взрослые. Саша подкралась к двери, чуть приоткрыла ее, прильнула к щели. По коридору шел Алехин и какой-то незнакомый старик. Старик был худой, смуглый, с седыми волосами до плеч, в странной, будто старинной, одежде. Алехин говорил ему что-то, но, кажется, на другом языке, и Саша не могла понять, на каком именно. Они прошли мимо кладовки, до Саши еще долетали обрывки фраз, и она озадаченно уставилась на дверь: ведь их каморка была последней в этом коридоре, куда же они делись? Она отложила книгу, тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого.
Странно.
Саша прошла чуть вперед и только тут заметила еще одну дверь – напротив и чуть наискосок от кладовки. Саша подкралась к двери, оглядела ее – щели для монеток не было. Зато была старинная замочная скважина – пустая. Саша заглянула в нее. И увидела светлый коридор, освещенный ярким солнцем, бьющим в окна справа. Слева располагались в ряд комнаты. На пороге одной из них, придерживая дверь с цифрой тринадцать, стоял Алехин и что-то говорил – видимо, старику, который находился в комнате. Потом Алехин закрыл дверь и направился к выходу.
Саша отскочила, бесшумно вернулась в свою каморку. Сердце ее бухало и гремело. Она дотронулась до значка мастерской. «Я следопыт, – подумала Саша. – Я выследила какого-то незнакомого старика и нашла потайной коридор!» Почему коридор потайной, Саша объяснить не могла (мало ли неизвестных ей коридоров в школе!), но ей нравилось думать, что тут есть какая-то тайна.
А еще – день сегодня пасмурный, безо всякого солнца.
Лето
Саша выбирала между геометрией и физикой так долго, что в итоге доучилась год, ни от чего не отказавшись, – и заработала от Болотина второй серебряный.
– За стойкость, – улыбнулся он.
И Саша тут же простила ему и невыносимую сложность предмета, и трудные домашние задания, и разочарование в глазах.
Вечером последнего учебного дня Жихарев со старшеклассниками сложили большой, выше человеческого роста, костер на поляне, на которую можно было попасть через длинный коридор на втором этаже, если ты шел по нему в пятницу после полудня. В сумерках Алехин сказал короткую речь, а потом настоящим факелом зажег огонь. Саша, как и многие учащиеся ШДиМ, была городским ребенком, у которого даже дачи не было, поэтому у такого костра стояла впервые. Внутри у нее все вспыхнуло вместе с хворостом и пылало еще долго-долго. Неслышно к ней подошел Алехин, спросил:
– Ну что, Саша, понравилось тебе у нас?
– Очень.
– Вернешься на следующий год?
– Да.
Она помолчала, собираясь с духом, и спросила:
– Сергей Иванович… а полевая практика – это опасно? Мы будем ходить по другим мирам?
Он улыбнулся.
– Ты очень сообразительная, Саша. И немного рано узнала про другие миры, но, видимо, такой у тебя ум. Да, вы будете ходить по другим мирам. Если сможете, конечно.
Саша невольно глянула на Савву, и Алехин понял ее без слов.
– Савва не сможет. Но он будет хорошим целителем, такие люди, как он, на вес золота.
– А зачем? – не могла не спросить Саша.
– Что?
– Зачем ходить по другим мирам?
– Хм-г… я думал, любопытство – твоя главная черта. Разве тебе не интересно там побывать?
– Не в этом дело, – отмахнулась Саша. – Такая школа… преподаватели высшего разряда, нас бесплатно кормят, учат… не может быть это все для бесцельного хождения по другим мирам ради любопытства.
Алехин взлохматил волосы. Саша уже знала, что он делает так, когда нервничает или ищет ответ. Он смотрел на догорающий костер, на веселящихся вокруг школьников, на Урсулу и Петра Романовича, которые организовали какие-то скачки на палках, и наконец сказал:
– Мы осуществляем поиск.
– Поиск чего?
– Не только чего, но и кого. В общем-то всего. Людей, предметов, мыслей… Строим мосты и дороги от заказчика к объекту.
– Я не понимаю.
– Видишь ли… тебе, как ребенку, наверное, трудно в это поверить, но наш мир очень хрупок и неустойчив, мы все время ищем равновесие. Но, конечно, чтобы изучать такие сложные вопросы, как возможность жить в гармонии и мире, без войн и репрессий, нужны средства. Поэтому мы берем частные заказы от людей, которые кого-то или что-то потеряли в других мирах, а миров этих – огромное множество. Никого из детей мы на поиск, конечно, не посылаем. Здесь, в Школе дорог и мостов, вы просто пробуете свои силы, учитесь, наблюдаете. И потом, когда вырастете и только если захотите, присоединитесь к братству, которое и занимается поиском.
– А при чем тут лабиринты?
– Ты интуитивно чувствуешь дорогу. Не знаешь, а именно чувствуешь, куда идти, и выбираешь правильный путь. Это очень редкое умение, прости, я пока не готов сказать «дар», будем работать и поймем, но то, что у тебя есть чутье, – это точно.
* * *
Лето было тягучим и медленным. Родители вдруг вздумали каждые выходные выезжать на природу. Саше это в общем нравилось, и она порядком помотала им нервы, забираясь на самые высокие деревья, перебегая ручьи по поваленным деревьям и переплывая реки. Она пыталась им