Но то ли ещё будет!
Напряжение нисколько не отпускало, более того — от бушевавших в душе эмоций меня начало откровенно потряхивать. Щедро напитанная страхом злость мало-помалу перерождалась в лютое бешенство, и к мосту я не повернул, двинулся от него в противоположном направлении. Прямиком к «Золотой рыбке».
Ну а как иначе? Не в реку же теперь голову Пламена выбрасывать!
Пусть я и не Барон, но тоже от своего отказываться не намерен!
Кабак за время моего отсутствия в городе нисколько не изменился, рядом с ним всё так же крутились малолетние оборванцы, внутри пил пиво всякий сброд. Переступая через порог, я надавил своей волей на немногочисленных посетителей и буфетчика, отвёл им глаза и никем не замеченный взбежал по лестнице на второй этаж. В кресле там подрёмывал Кудрявый — мелькнула мысль свернуть гаду шею, но прошёл мимо и прикрыл за собой дверь бывшей комнатушки Бажена.
На сей раз мне улыбнулась удача — не просто застал Волче на месте, но и застал его в одиночестве.
— Эй!.. — вскинулся было тот, но вмиг заткнулся, стоило только стиснуться на его шее пальцам магической руки.
Возник соблазн сжать их посильнее, и вновь я сдержался. Молча приблизился, выставил на угол стола саквояж, достал из него ёмкость с головой Пламена.
— Узнаёшь?
Волче наметил кивок, и я ослабил хватку магической конечности, перед тем предупредив:
— Заорёшь — кадык вырву.
И громила дурить не стал, сглотнул и негромко произнёс:
— Пламен это.
— Сто целковых за его голову назначено, так?
Волче немного поколебался и признал:
— Так.
— Плати! — потребовал я, но не тут-то было.
— С этим к Барону, — заявил преемник Бажена. — Он награду назначил, ему и платить.
— Значит, если сотню выложишь, то ничего не потеряешь, ещё и выслужишься. — Я пригляделся к громиле и на манер южноморского отребья выпалил: — Илинет?
Волче миг поколебался, потом сказал:
— Пламен от Барона откупился и какие-то дела для него в Южноморске задарма проворачивал. Не надо его голову Барону нести.
Я этому пожилому головорезу как-то сразу поверил, но всё же уточнил:
— А чего Барон награду не отозвал?
И вновь Волче поколебался, и вновь отмалчиваться не стал.
— Барон не лавочник и не купчишка — урон бы репутации вышел. Деньгами за кровь последнее дело брать. Голова эта ничего не стоит, просто избавься от неё.
Я тяжко вздохнул.
— Просто избавься! Просто!
Смешок у меня вырвался нервно-недобрым, и Волче кинул взгляд на чуть приоткрытый верхний ящик стола.
— Можешь достать и застрелиться, — разрешил я, самую малость усилив нажим магических пальцев. — Нет? Ну тогда смотри: либо я уйду отсюда с сотней целковых, либо с двумя головами. Что? Не ты назначил награду?..
Но тут в коридоре послышался топот быстрых шагов, и пришлось заканчивать балаган.
— Выбор за тобой. Считаю до трёх! Раз…
Я надавил на дверь отторжением, и лишь поэтому она не распахнулась, когда кто-то навалился на створку.
— Волче, открой! — послышался раздражённый голос.
— Два! — повторил я, начиная потихоньку сжимать кровавые пальцы.
Громила миг поколебался, затем нерешительно поднялся из-за стола. Я ему препятствовать не стал, и Волче снял одну из деревянных панелей, за которой обнаружился вмурованный в стену сейф. Точнее — обычный железный ящик с навесным замком, даже не зачарованным: вскрыть эту жестянку любой тайнознатец смог бы буквально по щелчку пальцев.
На дверь вновь навалились, затем кто-то шибанул в неё плечом, после ударил с разбега. А Волче выудил из кармана связку ключей и стал медленно-медленно выбирать нужный. Несмотря на выставленное мной отторжение дверь начала ходить ходуном, и я принялся замешкавшегося головореза душить. Тот сообразил, что шутки кончились, и спешно отпер сейф, с чем тянул до последнего, нисколько не сомневаясь в том, что тут ему и придёт конец.
— Только не говори, что у тебя не наберётся жалкой сотни! — с угрозой произнёс я. — Шевелись!
Волче вздрогнул, распахнул дверцу и взял с полки одну из стопок золотых кругляшей, отсчитал десять червонцев, выставил их на стол. Ушла на это лишь часть монет, ещё больше денег осталось в сейфе, но я и не подумал на них претендовать. Сгрёб сотню, застегнул саквояж и двинулся к двери.
— Передай Барону… — сказал и махнул рукой, развеял кровавую пятерню. — К чёрту! Он всё равно не послушает!
Дверь распахнулась, внутрь вломилась парочка незнакомых мне ухарей, за ними маячила удивлённая физиономия Кудрявого. Тайнознатцев среди незваных гостей не оказалось, и я отвёл глаза всей этой троице ещё прежде, чем громилы заскочили в комнату.
— Ну ты чего молчишь⁈ — возмутился один из головорезов. — Уснул?
Я выскользнул наружу, преспокойно миновал Кудрявого и сбежал по лестнице на первый этаж, а там повернул к чёрному ходу, покинул через него здание и двинулся к сараям, попутно задурив головы отиравшимся на задворках босякам. За сараями потянулись огороды, дальше началось болото. На Чёрном мосту меня уже точно ждали, так что отыскал тропку, петлявшую меж камышей, и двинулся по ней к Фабричной округе. Кое-где пришлось брести без малого по колено в воде, но сапогами болотную жижу не начерпал да и в грязи их особо не изгваздал.
Перешёл на тот берег по пешеходному мосту, заплатил за чистку обуви и сразу убрался с набережной, двинулся напрямик через примыкавшие к ней кварталы. В Яме мне делать было нечего, поэтому начал понемногу забирать в сторону Нагорной, а уже на подходе к той сообразил, что жёгшая душу злоба и не думает униматься, повертел головой по сторонам и спустился в полуподвальное помещение попавшегося на глаза кабака.
Ожидал очутиться в пивной или рюмочной, на деле попал в семейную закусочную. Дородному буфетчику помогала миловидная жена и… В первый миг я принял барышню за Рыжулю, но тотчас осознал свою ошибку. Сходными оказались лишь цвет волос и глаз да очертания лица, а вот телосложением девица больше напоминала Беляну, разве что была заметно выше.
Красивая.
Сердце резануло болью, кое-как скинул оцепенение, подошёл к стойке и попросил налить пива. Буфетчик кивнул и наполнил кружку чёрным