* * *
— Ну вот видишь, сестра, а ты переживала, — вернувшись к Анжелике, я широко улыбнулся, — ну и как тебе бой?
— Мне понравилось, — сестра счастливо улыбнулась, — ты намного, намного сильнее этого гадкого поляка!
— Есть такое, — усмехнувшись, я предложил сестре свой локоть, — а теперь нам пора вернуться в бальный зал, а то государь будет очень недоволен. Мы и так тут изрядно посвоевольничали, как бы государь нас не поругал за такое.
— Отца я беру на себя, — хмыкнул Дмитрий, идущий рядом, — он, конечно, будет сильно недоволен, но я найду нужные аргументы, чтобы его успокоить. А вам лучше всего сейчас расслабится, народ минут через пять осознает, что на самом деле произошло на арене, и тогда они повалят к вам, желая познакомиться поближе, — сказав это, он подмигнул мне.
Я же тяжело вздохнул и, прикинув, скольким людям придется сказать «нет» сегодня, едва не потянул сестру к выходу, но потом взял себя в руки. В конце концов, она ни в чем не виновата, пусть повеселится, а я, так и быть, потерплю немного.
* * *
Императорский кабинет.
— Ну и как тебе такое, дядя? — государь отодвинул ноутбук и уставился на великого князя недовольным взглядом, — какого хрена этот поляк оказался на моем балу? И почему ему дали возможность подобраться к Бестужеву?
— Государь, вчера моя разведка из Польши принесла интересную новость, — спокойно ответил Николай Николаевич, — на счет Бжезинского упали три с хвостиком миллиарда злотых, миллиарда, государь, — великий князь покачал головой, — эта странная транзакция заставила меня изучить последние недели жизни поляка, и оказалось, что он встречался буквально недавно с представителем герцога Риволи.
— То есть хочешь сказать, что за этим всем стоит француз? — император вопросительно глянул на Николая Николаевича, и тот медленно кивнул.
— Именно так, государь, герцог Риволи, судя по всему, нанял Бжезинского, чтобы убить Бестужева, — Николай Николаевич хищно улыбнулся, — я специально подпустил поляка к графу, так как нисколько не сомневался в победе Алексея. Зато теперь у нас есть возможность надавить на Владислава, и не только. Тадеуш до сих пор в наших руках, и в твоей власти, государь, сделать его нашим агентом, — великий князь пожал плечами, — вряд ли он захочет вернуть деньги Риволи, а в наших силах сделать так, чтобы все осталось при нем, естественно, если он согласится стать проводником наших интересов в Польше.
— Мудрено, — Василий поморщился, — слишком сложная и хрупкая схема, дядя. Нет, мы сделаем по-другому. Поляк должен умереть, естественно, не на территории дворца, а его деньги должны стать деньгами Алексея, — взгляд императора тут же стал тяжелым, — все было хорошо в твоем плане, дядя, кроме одного. Ты мою репутацию похерил, ведь все это непотребство произошло у меня во дворце. У тебя три дня, чтобы все исправить, ты меня понял? — император выпустил свою ауру из-под контроля и надавил на великого князя.
Николай Николаевич судорожно кивнул и покинул кабинет, а государь еще минуту где-то успокаивался. Опричники, мать их за ногу, никогда не думают о последствиях.
— Ладно, будем надеяться, что граф не держит зла, — тихо пробормотал себе под нос император и, поднявшись, направился к выходу. Пришло время показаться народу.
Глава 26
* * *
Бальный зал. Несколько минут спустя.
Вернувшись обратно в бальный зал, мы с сестрой направились к столам с закусками. По дороге я успел переодеться обратно в свой костюм. Бой был пусть и короткий, но мне пришлось хорошенько выложиться, особенно с белой смертью, так что сейчас я был совсем не против немного перекусить. Ловя на себя взгляды гостей, я целенаправленно шел к столу с блинами, когда увидел знакомое лицо, идущее параллельным курсом. Васильчиков, а это был именно он, поймал мой взгляд и, широко улыбнувшись, махнул мне, после чего пошел уже в нашу сторону, как ледокол разрезая толпу.
— Ну ты дал, дружище! — первое, что сказал он мне, когда мы обнялись, — выходит, ты уже гранд?
— Ну так случилось, — я развел руками, — сам не понял, как достиг этого ранга.
— А я думал удивить тебя тем, что взял магистра, — он грустно улыбнулся, — только вот тебя ничем, судя по всему, не удивишь теперь, ты целых грандов вон на поле боя побеждаешь.
— Ну, это была такая себе победа, если честно, — я поморщился, — скажем так, мне не дали закончить дело до конца.
— Этот старый хрыч и правда оскорбил графиню? — он покосился на сестру, которая спокойно стояла рядом со мной.
— Да, — я медленно кивнул, — но он уже поплатился за свои слова. И жив он сейчас только благодаря его императорскому высочеству, — я кивнул на цесаревича.
Дмитрий стоял недалеко от нас и переговаривался с еще одним поляком, судя по всему, послом. Учитывая же побелевшее лицо этого самого посла, разговор проходит отнюдь не в дружеском тоне. Н-да, дорого полякам обойдется выходка их гранда, очень дорого.
— Леха, ты же помнишь, что наш род тебе тоже должен? — Арсений сжал кулаки, — если понадобится какая-то помощь, ты только скажи, хорошо?
— Обязательно, дружище, можешь даже не сомневаться в этом, — я хлопнул его по плечу, — кстати, а где твой отец?
— Да где-то там, со своими друзьями разговаривает, — Арсений отмахнулся, — они только на таких вот мероприятиях и могут встретиться, да и то не всегда.
— Понимаю, — я улыбнулся, — нас ждет такая же участь, дружище, так что пока есть возможность, развлекайся.
— А что насчет тебя? — Арсений потянулся к тарелке с блинами, — ты вообще планируешь возвращаться в университет?
— И что мне там делать? — я усмехнулся, — не хочу показаться высокомерным, Сеня, но я сейчас сильнее даже нашего директора. Как думаешь, чему могут тамошние преподаватели меня научить?
— Ну да, ничему, — поник Арсений, — жаль, а я думал, что хотя бы еще год ты будешь вместе со всеми.
— Ну кто знает, кто знает, — я загадочно улыбнулся, вспоминая разговор с Дмитрием.
Цесаревич поделился желанием государя сделать из