Я понял, что такое мотивация и воля, и на этом, собственно, и зиждется моя работа последние двадцать пять лет. Если бы я увидел, что чего-то где-то не соображаю, я бы давно ушел бы из астрологии. Потому что проблем с работой все равно бы не было. Меня ведь куда только ни приглашали, что только ни возглавлять: банки, предприятия, работать помощником губернатора. Куда только не звали меня мои бывшие ученики, даже в Госдуму. Однако с каждым годом я убеждаюсь, что лучше этой науки – астрологии – я пока ничего не встретил. Это дает мне возможность быть уверенным в той или иной ситуации и помогать многим людям. Помогать им изменять жизнь, чтобы она пошла по нормальному руслу.
Так что жизнь у меня делится на три периода: актерская, потом военная – переводческая и преподавательская. Это мирская жизнь. А потом, последние двадцать лет – это уже не мирская жизнь. Потому что эта женщина – астрология – она требует к себе особого внимания.
«Мы летели как гражданские, никаких звездочек на бортах»
Борис Иванович Соболев, подполковник запаса, находился в Анголе в декабре 1975 – феврале 1976 года в качестве военного специалиста [137]
Я был старшим инженером полка, в/ч 48231, которая располагалась в Иваново. Это был еще даже не полк, а первая эскадрилья самолетов Ан-22 «Антей». В то время это был самый тяжелый транспортный самолет, уже четвертого поколения, насыщенный новой аппаратурой (цифровая вычислительная машина ЦВМ, новая локационная система КП-2, КП-3, система «VOR-1 LS», радиотехническая система дальней навигации «Троптик-С»). Это был новый самолет, самый большой в мире, и он был оснащен современным оборудованием, позволяющим летать по международным трассам.
– Какое звание было у Вас в то время?
– Майор. Старший инженер полка – это была майорская должность.
В 20-х числах декабря 1975 года правительством перед нами была поставлена задача об оказании помощи Народной Республике Ангола. И эту помощь мы оказали. Задача возглавить группу по обеспечению такого перелета была возложена на меня.
Подполковник Б. И. Соболев. Конец 1970-х годов
К выполнению задания готовились серьезно, как по подготовке летных экипажей к перелету, так и по комплектованию технических аптечек по специальностям, учитывая ненадежные новые системы оборудования самолета. Также занимались комплектованием бортовых пайков: для летных экипажей в расчете на три дня, для инженерного состава на месяц. А в Анголе мы были более трех месяцев, поэтому жены передавали посылки с очередными прилетами самолетов. Было обеспечено 35 самолетовылетов. Потерь среди летного и инженерного состава не было. Задание было выполнено успешно. Всем были объявлены благодарности от командующего ВТА [138].
Президентом, вы знаете, тогда был Нето. Он обучался в России, женился на русской девушке, у них было двое детей. Очень красивые были их дети: лица белые, а волосы негритянские [139].
– Какого числа Вы прибыли в Луанду?
– Мы прибыли 24 или 25 декабря 1975 года. Точно не помню уже, больше тридцати лет прошло. Встречал нас сам президент. Мы везли в тот момент установку «Град», с ящиками боеприпасов. С нами летели два консультанта – наши советские офицеры – по использованию этой ракетной установки, специалисты по применению. Всю остальную работу по эксплуатации установок выполняли заранее подготовленные кубинские военнослужащие. За все время моей службы я не видел настолько знающих людей, обладающих такими навыками использования этого оружия, как те кубинцы. Ежедневно один Ту-154 прилетал с Кубы, они садились в Луанде. Прилетали в гражданском, военная форма была уложена в вещмешки.
Мы тоже летели, как гражданские, никаких звездочек на бортах, ничего не было. Все смыли в Ташкенте в течение четырех дней на всех пяти самолетах. Смыли – и перекрасили под АЭРОФЛОТ. Когда мы туда прилетели, трап выбросили – командир корабля был Чеботарев, комэска [140], и он говорит: «Борис Иванович, давай ты, иди первым с трапа». Я – ну ладно, чего ж, и сошел первым из нашей группы на ангольскую землю.
Нас встретил президент страны с группой. И тут же нам вручил медали. Такая медаль: на ней изображен только вооруженный солдат с винтовкой, и надпись, что-то на их языке, «За Родину» или «За свободу», не помню, а тыльная сторона вообще чистая. Вручил, пожал всем руки, спасибо сказал, за помощь. Он говорил очень чисто на русском языке, даже, честно говоря, лучше, чем мы [141]. Еще всем были вручены Грамоты перелетавшим экватор и значки. Так вот и пообщались.
Самолет прируливали к ангару – ангары большие, разворачивались, чтобы хвостом прямо туда попасть, потому что в это время в воздухе еще португальские истребители кружили, и стреляли. Разгрузились – а разгружали всё кубинцы, и тут же эта установка («Град») запускалась, и они шли в бой.
Успехи были большие. Пятерки прилетали, одна, потом, через некоторое время, как договорятся, следующая, и так далее. Привозили туда «Град» и МиГ-19. Как положено, демонтировали, снимали крылья у самолетов, также отдельно перевозили питание, боеприпасы, автоматы. Все, что было нужно для революции – хотя это была не революция, скорее вооруженный переворот.
Группа советских военных специалистов. Луанда, начало 1976 года. Б. И. Соболев – второй слева
– Вы сказали, что на ракетных установках работали исключительно кубинцы?
– Да. А консультанты были наши. Офицеры – майоры, подполковники, не ниже. А все действия выполняли кубинцы. Кубинцы хорошо говорили по-русски.
– А с Вами языковую подготовку проводили?
– Нет. Мы работали только через переводчиков.
Перелет был из