Вдруг в дверь постучали. Тихо, но настойчиво.
Мы все замерли. Было поздно, почти полночь. Кто мог прийти в такое время?
— Кто там? — спросила я, подходя к двери.
Снаружи раздался спокойный, усталый голос:
— Откройте, хозяин. Это Сидор. Дело срочное.
Я быстро подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял кузнец. Его лицо было серьёзным, даже мрачным.
— Прости, что поздно, Александр, — сказал он тихо, оглядываясь по сторонам. — Но я должен был предупредить. Ко мне сегодня заходили люди Угрюмого.
Воздух в комнате стал тяжёлым.
— Заходи, — сказал я, пропуская кузнеца внутрь.
Сидор вошёл, снял шапку, покрутил её в руках.
— Расспрашивали про вас, — продолжил он. — Кто такие, откуда, сколько денег привезли, чем заниматься собираетесь. Я сказал, что мало знаю — только что инструменты продал, но они явно не просто так интересуются.
Он посмотрел мне прямо в глаза:
— Они наблюдают. Угрюмый не любит, когда в его огороде кто-то копает без его разрешения. Будьте осторожны.
Комната погрузилась в тишину. Варя побледнела. Матвей сжал кулаки.
А я смотрел на кузнеца и медленно кивал, переваривая информацию.
— Спасибо, Сидор, — сказал я наконец. — Что ты знаешь о ценах на услуги.
Кузнец хмуро усмехнулся:
— Разное. Зависит от бизнеса. От оборота. От того, насколько ты ему нужен или, наоборот, мешаешь. С кем-то он берёт десятую часть прибыли. С кем-то — половину. А с кем-то вообще не берёт, если человек ему полезен.
— Понятно, — я провёл рукой по лицу. — Ещё раз спасибо за предупреждение.
Сидор кивнул, надел шапку и направился к двери. На пороге обернулся:
— Ты вроде как мужик дельный, Александр. Незачем тебе с Угрюмым воевать раньше времени. Может, договоришься с ним по-хорошему. Он зверь, но не бешеный. Справедливость понимает, если подход найти.
Когда кузнец ушёл, мы остались втроём сидеть у огня.
— Что будем делать? — тихо спросил Матвей.
Я смотрел в пламя, обдумывая ситуацию.
— Пока — ничего, — сказал я наконец. — Завтра выходим с пирожками, как планировали. Работаем честно, зарабатываем деньги. Когда Угрюмый захочет поговорить — поговорим, но на моих условиях, а не на его.
— А если он пришлёт людей? — спросила Варя.
— Тогда посмотрим, кто кого переиграет, — в моём голосе прозвучала сталь. — Я не собираюсь сдаваться до того, как начал. И не собираюсь платить дань.
Варя и Матвей переглянулись, но промолчали.
Мы ещё немного посидели у огня, потом разошлись спать. Но сон долго не шёл. Я лежал, глядя в темноту, и думал о завтрашнем дне.
Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем Угрюмый решит нанести визит?
Глава 9
Я проснулся затемно, когда за окнами ещё царила ночь. Сна почти не было — всю ночь прокручивал в голове план на сегодняшний день. Первый выход. Первая проверка.
Тихо поднялся, чтобы не разбудить спящих детей, и прошёл на кухню. Варя уже была там — сидела у затухающего очага, кутаясь в новую безрукавку.
— Не спалось? — спросил я, подкладывая дров в огонь.
— Думала, — коротко ответила она, потом помолчала и добавила: — Про сегодня. Про то, что если не получится… Мы столько денег потратили на продукты, на одежду. Вдруг никто не купит?
— Купят, — уверенно сказал я, раздувая огонь. — Ты же вчера пробовала. Степан пробовал. Все были в восторге.
— Но это же свои люди, — Варя обхватила себя руками. — А вдруг чужие не оценят? Или цена покажется высокой?
Я присел рядом с ней:
— Варя, послушай. Я видел, как люди едят в этом городе. Видел харчевни, где кормят невкусно и дорого. Наши пирожки в десять раз лучше. Проблема не в том, купят ли — проблема в том, хватит ли нам товара на всех желающих.
Она посмотрела на меня, и в её глазах мелькнула надежда:
— Ты правда в это веришь?
— Не верю. Знаю.
Вскоре проснулся и Матвей, потягиваясь и зевая:
— Уже пора? Кажется, только заснул…
— Пора, соня, — усмехнулась Варя, уже оживившаяся. — Давай к нам, работы много.
Мы втроём принялись за дело. Я замешивал тесто, объясняя попутно:
— Матвей, смотри — закваска сегодня активнее. Видишь, как пузырится? Значит, тесто поднимется быстрее.
— А это хорошо? — спросил он, заглядывая в миску.
— Отлично. Пирожки будут пышнее. Варя, начни капустную начинку — помнишь, как вчера делали?
— Помню, — она взяла нож и начала шинковать капусту. — Тонко режем, обжариваем до мягкости, добавляем тмин в самом конце.
— Молодец! — похвалил я. — А ты, Матвей, займись яйцами для луковой начинки. Вари вкрутую, потом остуди в холодной воде.
— Сколько штук?
— Дюжину. На всякий случай.
Работали быстро, слаженно. Варя время от времени поглядывала на растущую горку готовых пирожков:
— Их правда немного. Может, сделать ещё одну партию?
— Не надо, — покачал я головой, выкладывая последнюю партию в печь. — Лучше меньше, да лучше. Если всё продадим — завтра сделаем больше, а если останется — сами съедим. Вчерашние пирожки никто не купит. Вот только есть то, что не распродали — непрофессионально. Запасы ингредиентов у нас не бесконечные.
— Да и не нужно большое количество. Сегодня мы проверяем, есть ли спрос по нашей цене. Это важно, — добавил я.
К рассвету на столе стояли две большие корзины, набитые горячими пирожками и укутанные в толстые тряпки для сохранения тепла. От них поднимался лёгкий пар, а аромат стоял такой, что даже сытый человек проголодался бы.
Матвей с сомнением посмотрел на корзины:
— Мастер, а вы уверены, что это не мало? Может, хоть ещё десяток слепить?
— Матвей, — терпеливо объяснил я, накрывая корзины чистой тканью, — мы идём не продавать, а учиться. Сегодня — разведка боем. Наша задача — понять рынок. Кто покупает? В какое время? Какие начинки берут охотнее? Сколько готовы платить? Есть ли вообще спрос?
— Но мы же вчера пробовали, — не понял он. — Все были в восторге.
— Пробовали мы, дети и Степан, — поправил я. — Все свои? f сегодня мы