Однако в бой батальон так и не ввели. Через сорок минут после этого сообщения штаб 14-й моторизованной дивизии получил радиограмму из 56-го армейского корпуса о том, что 3-й батальон 118-го пехотного полка выводится из подчинения дивизии и должен быть отведен назад в Воронино [286]. Причиной этого внезапного изменения стало резкое ухудшение положения 36-й моторизованной дивизии. На ее оборонительный участок пришелся главный удар 30-й армии, и теперь помощь требовалась ей самой.
Из частей, выделенных корпусом, помощь 14-й моторизованной дивизии смог оказать только батальон Штерна.
Однако к концу дня на горизонте (в прямом смысле этого слова) появился еще один источник резервов. Начался отход немецких войск с линии канала Москва – Волга.
Отступление
Хотя немецкая 14-я моторизованная дивизия и удержала 6 декабря свои позиции в окрестностях Рогачево, этот день стал днем начала ее отступления.
Первое известие об этом решении командования поступило в середине дня в виде радиограммы, где говорилось о необходимости разрушить все телефонные кабели, ведущие в тыл. Запись в немецком журнале боевых действий оценивает это распоряжение однозначно: «Этим начинается отступление» [287].
Уже в 16.00 6 декабря дивизия получила телефонный приказ корпуса о ночном отходе [288], а вслед за ним и письменный, которым его начало назначалось на 18.00. Задачи ставились следующие.
«14-я пд (мот.) с подчиненными 630-м саперным батальоном и батальоном Штерна оставляет сильное охранение на прежней передовой линии обороны и отступает, держа связь с 7-й тд на линию Дубровка (вкл.) – Синьково. Защита северного фланга в районе севернее и северо-восточнее Рогачево остается приоритетной и обеспечивается по обстоятельствам путем укрепления сил, размещенных там на передовой линии обороны. При сильном давлении противника арьергарды, сковывая его, отступают на линии, достигнутые дивизиями. При этом арьергарды должны оставлять сильные группы саперов, чтобы заграждениями всех видов задерживать движение противника вперед. Насколько позволяет положение с транспортными средствами, масса артиллерии отводится ночью на позиции позади линии Новокарцево – Дубровка – Синьково. Оставляя действующие орудия и усиливая огонь до момента ухода с огневых позиций следует маскировать от противника отступление. Полностью неспособные к передвижению транспортные средства и вооружение, когда совсем невозможна буксировка, взрывать под ответственность командиров» [289].
Приказ был немедленно принят к исполнению, и части, стоявшие на высотах перед Дмитровом, пришли в движение.
«На 6.12. батальон [2-й 11-го пп (мот.)] получил приказ немедленно приготовиться к отступлению. Оставляя арьергард силой в 2 взвода под командованием оберлейтенанта Брехта, батальон начал отступление» [290].
«В 24.00 масса 11-го пп (мот.) согласно приказа достигла линии Дубровка – Синьково; полк смог отойти незаметно от врага. Командный пункт полка: Хвостово» [291].
Таким образом, на исходе 6 декабря батальоны немецкой дивизии, находившиеся под Дмитровом, оставили позиции и оказались вблизи атакованного участка. Войска 1-й Ударной армии отхода противника не заметили и его не преследовали. На следующий день отходящие батальоны врага смогли вступить в борьбу за Рогачево.
Фотография памятника на окраине Бунятино с пометками М. Ц. Кебекова. Внизу надпись на обороте фотографии.
Перемещался и командный пункт дивизии. Для начала его развернули в Богданово. Отметка «Богданово» появляется уже в 20.20, а первая запись следующего дня в журнале боевых действий 14-й моторизованной дивизии сообщает о том, что в 1.30 эшелон управления прибыл в Богданово, но задержался там недолго. Практически сразу командный пункт дивизии начал перемещаться в Русино. Первый офицер Генштаба (Ia) оказался там в 9.12 утра, а командир дивизии прибыл во второй половине дня [292].
14-му разведывательному батальону был подчинен 1-й взвод 210-й батареи самоходных штурмовых орудий, а 53-му пехотному полку (мот) – 660-я батарея самоходных штурмовых орудий [293]. Зенитному дивизиону был отдан приказ взять на себя воздушную защиту, 14-му противотанковому батальону – противотанковую оборону вокруг Рогачево. Видимо, немецкое командование помнило о том, что при наступлении на Рогачево в ноябре пришлось бороться с советскими танками, и предполагало встретить их вновь. Немцы так и не увидели на следующий день ни одного танка, но противотанковые пушки пригодились им для борьбы с пехотой.
Шло полным ходом отступление и других подразделений, но «приказанный отвод воинских частей дивизии затруднен из-за временного перехвата противником шоссе Синьково – Рогачево. В частности, большие трудности возникают с возвращением транспортных средств, так как для этого в распоряжении частей дивизии имеется лишь шоссе Синьково – Рогачево».
Около полуночи по телефону был получен приказ об отводе тыловых частей на Клин, а несколько ранее корпус оповестил дивизию, что следующий «скачок» при отходе должен быть осуществлен в ночь с 7 на 8 декабря [294].
То, что было ясно для офицеров штаба, не сразу было осознано солдатами. В. В. Канциреву [295] «хорошо запомнился немецкий артиллерист маленького роста, который хвастливо заявлял моей матери: «Матка! Рус капут! Москва капут! Идем воевать Америка!» Судя по последним словам, этот эпизод имел место 7 или даже 8 декабря, когда Соединенные Штаты фактически вступили в войну.
Таким образом, вечером немецкая группировка, до того момента располагавшаяся на канале Москва – Волга, уже находилась в состоянии отхода. Пока ее части не вышли на линию Рогачевского шоссе, 14-я моторизованная дивизия должна была удерживать Рогачево. Ее 53-му пехотному полку была поставлена на 7 декабря прежняя задача по защите северного фланга. 14-й разведывательный батальон также получил приказ держать прежнюю позицию и предотвращать удар через шоссе Рогачево – Синьково. 54-й мотоциклетный батальон имел аналогичный приказ [296].
7 декабря. День помощи
Граница справа. Трехсвятское
Село севернее Рогачева, на противоположном берегу р. Сестра, было единственным местом, где 14-я моторизованная дивизия воевала против войск, принадлежавших к ударной группировке 30-й армии. Река служила разграничительной линией между ней и левофланговой группой, поэтому Трехсвятское находилось в зоне ответственности 371-й стрелковой дивизии.
В ночь с 3 на 4 декабря разведывательная рота 21-й танковой бригады провела поиск в этом районе. Она установила, в частности, что противник покинул Трехсвятское, а Починок по непроверенным данным занят немцами [297]. Рассматривая план обороны Рогачево, представленный немецким 53-м пехотным полком, можно увидеть, что Починок защищался усиленным боевым охранением, а само Трехсвятское находилось на маршруте дозорных групп, но гарнизона не имело. То есть разведка подтвердила действительное состояние дел. Однако на войне несколько дней – очень большой срок, и в момент, когда началось наступление, противник