Вэй, укрывшись за бронетранспортером, стрелял из «Маузера». Пуля царапнула его руку, но он, стиснув зубы, продолжал огонь, сбив одного нападавшего, который пытался перезарядить автомат. Вэй крикнул солдатам:
— Окружить их! Не дать уйти!
Солдаты из бронетранспортеров, несмотря на потери, начали контратаку. Их MP18 били короткими очередями, выкашивая нападавших в переулках. Один из солдат метнул гранату, которая взорвалась у барьера, разметав ящики и убив троих нападавших. Но потери росли: восемь солдат лежали на мостовой. Гражданские гибли в хаосе — не менее двенадцати человек, включая женщин и детей, были мертвы. Тела лежали среди рассыпанных фруктов, разбитых фарфоровых чашек и обугленных обломков лотков. Улица, еще недавно полная жизни, превратилась в поле боя.
Четвертый взрыв прогремел ближе к кортежу — бомба, спрятанная в куче корзин у чайной, взлетела, разбросав осколки. Второй «Крайслер» вспыхнул, его кузов накренился, шины горели. Осколки задели третий «Крайслер», разбив заднее стекло. Стекло хрустнуло, и осколок царапнул щеку Чан Кайши, кровь капнула на его костюм. Он стер ее рукавом, не отводя взгляда от окна, и выстрелил снова, сбив еще одного нападавшего, который пытался подойти ближе.
— Чэнь, пробивайся к гарнизону! — крикнул Чан Кайши. — Не останавливайся!
Чэнь, сжимая руль, направил машину, держась подальше от горящих обломков. Гао, несмотря на рану, стрелял из пистолета, прикрывая тыл. Лю, вжавшись в сиденье, бормотал что-то неразборчивое, его портфель был помят, но все еще зажат в руках. Третий «Крайслер» мчался вперед, обходя барьер и избегая прямых попаданий. Уцелевший мотоцикл следовал за ним, его водитель палил из пистолета, отгоняя нападавших.
Вэй повел солдат в наступление. Нападавшие, прижатые огнем, начали падать. Граната, брошенная солдатом из бронетранспортера, взорвалась в центре их группы, разметав пятерых. Их автоматы замолкли, тела рухнули на мостовую. Вэй, хромая от раны в руке, крикнул:
— Добить всех! Никого не отпускать!
Солдаты окружили нападавших. Один за другим нападавшие падали, их темные куртки пропитывались кровью. Последний, пытавшийся укрыться за обугленным лотком, был сражен очередью в грудь. Его автомат звякнул о плиты, и улица затихла, лишь треск горящих обломков и стоны раненых нарушали тишину.
Вэй, оглядев поле боя, насчитал двадцать мертвых нападавших. Их тела лежали среди обломков, рядом с разбитыми машинами и телами погибших солдат и гражданских. Первый и второй «Крайслеры» дымились, их кузова были изрешечены пулями. Четвертый пылал, его водитель лежал на мостовой. Третий «Крайслер» с Чан Кайши уцелел, стоя в стороне от эпицентра боя. Солдаты Вэя потеряли четырнадцать человек. Не менее двенадцати гражданских — торговцы, женщины, двое детей — были мертвы, их тела лежали среди рассыпанных корзин и разбитых прилавков.
Третий «Крайслер» ворвался в ворота гарнизона. Солдаты оцепили двор, держа винтовки наготове. Чан Кайши вышел из машины, на его щеке алела царапина от осколка стекла — единственное ранение. Кровь запеклась, но он не обратил на это внимания, его взгляд был устремлен вперед. Гао, с окровавленным плечом, хромал рядом, все еще сжимая пистолет. Лю, бледный и дрожащий, выбрался следом, его портфель был помят, но бумаги внутри уцелели.
Вэй, прибывший через несколько минут, хромал, его рука была наскоро перевязана куском ткани. Он отдал честь: — Господин, все нападавшие уничтожены. Мы потеряли четырнадцать солдат. Подмена машины спасла вас.
Чан Кайши сжал кулаки:
— Кто-то выдал маршрут. Найдите предателя, капитан. Я хочу его имя к утру.
Лю сказал:
— Надо оцепить Нанкин. Они могут ударить снова.
Чан Кайши кивнул, вытирая кровь со щеки рукавом.
— Поднять гарнизон. Закрыть все выезды. Каждого подозреваемого — на допрос. Никто не должен уйти.
Чан Кайши стоял неподвижно, глядя на дым, поднимавшийся над городом. Покушение провалилось, но враги показали свою силу. Их дерзость, их слаженность, их готовность умереть говорили о том, что это не последняя атака. Борьба за будущее Китая, которое он пытался удержать в своих руках, становилась все ожесточеннее. Он знал: предатель где-то рядом, и его тень падала на каждого, кто стоял в этом дворе.
Вэй, сжимая «Маузер», повернулся к своим людям:
— Обыскать тела нападавших! Проверить их оружие, одежду, все! Найдите хоть что-то, что укажет на заказчиков!
Солдаты принялись за работу, переворачивая тела, собирая автоматы и патроны. Один из них поднял пустой магазин от «Томпсона», другой нашел клочок бумаги в кармане нападавшего, но иероглифы на нем были размыты кровью. Вэй смотрел на это, понимая, что ответы будут нелегкими. Нападавшие были местными — их одежда, их оружие, их манера боя говорили о том, что они знали город, знали его улицы и привычки. Но кто их направил, оставалось загадкой.
Чан Кайши, стоя у ворот гарнизона, бросил взгляд на Лю.
— Майор, подготовьте отчет для штаба. И напишите в Пекин — пусть усилят гарнизоны.
Лю кивнул, его пальцы все еще дрожали, когда он открывал портфель.
— Да, господин. Я начну немедленно.
Гао, прислонившись к стене, перевязывал плечо куском ткани, оторванным от мундира. Его пистолет лежал рядом, пустой магазин валялся на земле.
— Они были готовы умереть, — сказал он тихо. — Это не просто бандиты.
Чан Кайши не ответил, но его взгляд стал тяжелее. Он повернулся к Вэю:
— Капитан, вы отвечаете за город. Если есть предатель, он не должен увидеть завтрашний день.
Вэй кивнул, его рука сжала рукоять «Маузера».
— Будет сделано.
Гарнизон ожил: солдаты выстраивались в колонны, офицеры выкрикивали приказы, лошади ржали, когда их выводили из конюшен. Нанкин превращался в крепость — ворота закрывались, патрули выходили на улицы, а дозорные занимали крыши. Дым над рынком все еще поднимался, его черные клубы растворялись в сером небе. Улица, где произошла атака, была оцеплена: солдаты и полицейские собирали тела, тушили пожары, разгребали обломки. Торговцы, уцелевшие в бойне, плакали над разбитыми лотками, дети искали родителей, а раненые стонали, пока медики перевязывали их раны.
Чан Кайши стоял у ворот гарнизона и смотрел на город. Его щека саднила, но он не чувствовал боли. Он думал о тех, кто организовал это — о тех, кто двигал нападавших, как марионеток. Они были пешками, но за ними стоял кто-то другой, кто знал его маршрут, знал кортеж, знал, как ударить. Он сжал кулак, его пальцы побелели. Враг был близко, ближе, чем