Он спрятал лицо в ладонях и разрыдался.
Грейс еще плакал, когда вернулась Клио, а с ней Имельда Брэй, Шарлотта Элизабет, врач и медсестра.
Мужской голос – врач – вежливо спросил:
– Вы уверены, что готовы, мистер и миссис Грейс?
Бесплотный голос, который мог бы принадлежать Грейсу, ответил:
– Пожалуй.
Рой снова посмотрел на сына.
Впервые после их знакомства в Мюнхене Бруно выглядел так, будто обрел покой.
– Мы оставим вас еще на пару минут, – сказал врач.
Шелест занавесок.
В палате снова остались только Клио и Рой. Он взял крошечную руку Бруно и сплел пальцы с его пальцами.
– О господи, почему это случилось именно с тобой?
Показалось? Или Бруно действительно едва заметно пожал его руку в ответ?
Не переставая всхлипывать, Грейс прильнул щекой к его щеке.
66
4 сентября, среда
В начале пятого Рой Грейс вел «альфу» по ухабистой проселочной дороге. Приближаясь к дому, он увидел, что на крыльце ждут двое местных журналистов, и почувствовал, как душа уходит в пятки. Он проехал мимо и припарковался за домом, рядом с «Ауди ТТ» Клио. За двадцать пять минут поездки они с женой почти не разговаривали. Рой знал, что их ждут Ной и Кейтлин, но все равно дом казался опустевшим.
Пустым.
Сквозь ветровое стекло Грейс безрадостно смотрел на солнечный день и барашки облаков над округлой вершиной холма. Зрелище, которого Бруно больше не увидит.
Когда Рой выключил мотор, Клио обняла его за шею и притянула к себе.
– Во всем надо видеть положительные стороны, любовь моя.
– К примеру? – мрачно покосился на нее Грейс.
– Помнишь, что Бруно сказал директору?
– Что не уверен, кем хочет стать – фармацевтом или диктатором?
– Да. Ну а теперь, после пересадки органов, у него появится шанс стать и тем и другим.
Впервые, казалось, за очень долгое время Грейс слегка приободрился.
– Да, это уже кое-что.
– Ты же знаешь, что я любила его как родного? Ведь знаешь?
– Знаю. Ты была идеальной мачехой.
Зазвонил служебный телефон. На экране высветилось имя Гленна Брэнсона.
– Ответь, – посоветовала Клио, но Грейс покачал головой.
– Для начала мне нужен стакан бренди. Чем крепче, тем лучше.
– Мне тоже, но увы. – Клио погладила себя по животу. – Странно… Одна жизнь закончилась, а другая только начинается.
67
4 сентября, среда
Обычно Рой Грейс не выпивал до шести вечера, но сегодня был особенный день. Ведь обычно Грейс не смотрел, как умирает его сын. Обычно он не давал разрешения на изъятие органов своего ребенка. Впервые в жизни он чувствовал, что ему не терпится откупорить бутылку.
Минут через сорок он перезвонил Гленну Брэнсону.
– Как все прошло, шеф?
– Расскажу в другой раз. Какие новости?
– Ну… Весьма существенные. Надзирательница взяла свои слова обратно.
– То есть? – с нажимом спросил Грейс.
– То есть совсем не факт, что Иден Патерностер видели на том пароме. И это еще мягко сказано.
– Намекаешь, что можно не брать эту информацию в расчет?
– Похоже на то, шеф. Следствию она не поможет.
– Ну хотя бы не повредит. – На секунду Грейс задумался. – Зато теперь мы знаем, что на острове Уайт у Иден Патерностер имеются родственники. Надо бы найти их и опросить. Даже если ее не было на пароме, нельзя исключать, что Иден, если она еще жива, попала на остров каким-то иным способом. Например, на автомобиле через переправу, на катамаране или самолете. В Сандауне имеется небольшой аэропорт. Пока тело не найдено, мы должны знать наверняка, что Иден не скрывается на острове. Пусть кто-то из наших поговорит с местной полицией. Мало ли, вдруг они сумеют чем-то помочь.
– Договорились. Кого-нибудь озадачу.
– Отлично. Теперь сосредоточим внимание на Патерностере как главном подозреваемом в убийстве без трупа.
– Правильная мысль, – согласился Брэнсон. – Кстати, я говорил с помощником главного констебля. Он сказал, что помнит о Бруно и молится за него.
– Угу. Можешь передать ему, что молиться уже не обязательно.
Наступила долгая пауза. Наконец Брэнсон нарушил молчание:
– О господи, Рой… Черт… Шеф… Я правильно тебя понял?
– Бруно не выжил. Чуда не случилось.
Снова молчание.
– Соболезную, Рой, – сказал Брэнсон. – Хочешь об этом поговорить?
– Не сейчас. Просто поставь Пью в известность.
– Да, конечно. Ты же дашь знать… ну… насчет похорон – в смысле, где и когда?
– Да. Но давай сосредоточимся на деле. Сейчас мне надо отвлечься. Что с наружным наблюдением? Получилось?
– Сегодня порадовать нечем, но группа Марка Тейлора освободится или завтра, или в пятницу.
– Он блестящий специалист, – сказал Грейс. – Лучший из лучших. Жаль, что сегодня Марк занят, но не успеешь оглянуться, как его люди включатся в игру.
– Может, запросить у МВД разрешение на прослушку телефона Патерностера? – предложил Брэнсон.
– Бесполезно. Такое прокатывает, если под угрозой чья-то жизнь. Для подобного запроса у нас не хватает улик. Что насчет анализа почвы?
– Завтра Хелен Мидлтон проверит педали в машине Патерностера плюс обувь, которую мы конфисковали. Посмотрим, получится ли связать ее находки с одеждой, обнаруженной на месте захоронения. И еще мы договорились с судебным антропологом Люси Сибун. Завтра она занята в суде, дает показания против крупного наркоторговца, но при первой возможности прибудет на место. Тем временем ее младший коллега, Саймон Дейви, уже приступил к делу и продолжит завтра утром. Кроме того, шеф, машина Патерностера еще у нас. Есть вероятность, что он возьмет напрокат другую, так что мы разослали предупреждение местным компаниям, предлагающим такие услуги.
– Молодцы.
– Вот видишь? Не торопись выходить на работу, шеф. Я и сам прекрасно справляюсь.
– Ага, спасибо. Этот наркоторговец – Космос Пападопулос?
– Да, и ему не светит ничего хорошего.
– Помню, помню этого мерзавца…
В прошлом году в Суссексе накрыли две крупные сети сбыта наркотиков. В первом случае в порту Нью-Хейвена обнаружили реплику винтажного автомобиля с грузом кокаина на несколько миллионов фунтов, а второй канал был не менее продуманным: упаковки наркотиков сбрасывали в Ла-Манш, прикрепив к буйкам ловушек для омаров, а затем их подбирало рыболовецкое судно. Груз прятали под огромной грудой макрели, камбалы и прочей рыбы.
Эту задумку воплотил в жизнь Космос Пападопулос, весьма неприятный и темпераментный грек-киприот, давно находившийся на примете у полиции. Он отмывал деньги через множество небольших и вполне законных предприятий в Брайтоне и других прибрежных городах графства. Но, подобно многим