Мальчишки рассказали, где располагаются основные тропинки, по которым можно подняться наверх. Бойцы зарезали и теперь свежевали с десяток баранов. Борзоев и с ним еще два бойца ушли. Осипович и Вересов умылись в озере и улеглись спать в зелени кустов.
Арсанукаев с радистом пытался связаться с другими отрядами бойцов Ичкерии. Но, видимо, рация промокла и работала только на прием. Зато они услышали, как русские передавали, что Джохар уничтожен и скоро конец войне.
У озера собрались на военный совет Абу Арсанукаев, Шахид Хутиев, Мовлади Орхоев.
– Русские передают, что Джохар погиб. Может, они приняли за него останки русского капитана? У него голову так искалечило, что не различишь! – раздумывал Арсанукаев.
– Но труп-то не нашли? – задумался Хутиев, – был бы труп, можно установить там по крови, что это Джохар. А трупа нет. Он же живой. Есть пятна крови, есть разбросанные вещи Джохара, бывшие в машине.
– А может, Омар Арсанов, отступая, вынес тело русского, приняв его за Джохара. Тогда они, действительно, в раздумьях. Да и Омар, наверное, думает, что мы бросили Джохара! – предположил Мовлади Орхоев.
– А это реально – трупа нет и его будут искать, значит, будут искать и нас. Что делать? – надкусил травинку Арсанукаев, – а здесь до Шатили идти и идти. Там госпиталь и медикаменты и квалифицированные врачи. А русские будут стараться перекрыть нам дорогу, будут ловить именно нас. Я раздумываю, кто так подставил полковника ГРУ и нас? Ведь его тоже подставили! Если рассуждать здраво, то, скорее всего, ФСК. Вояки и менты не стали бы так топорно против своих работать. А эти наверняка вышли, как на живца- полковника на нас. Хорошо прикрылись. Я думаю, Абу, задач у нас немного. Первое – это вынести Джохара в Шатили и доставить его в клинику живым. Мовсар сейчас приведет врача, и он будет обеспечивать здоровье на переходе. Второе – нам нельзя допустить, чтобы даже наши знали о том, что Джохар жив, иначе не выйдем и сами погибнем и его погубим. Третье – что делать с пленными русскими? Они видели и знают все, и я твердо знаю, что они не должны жить.
– В озеро! – тихо сказал Арсанукаев, оглядываясь на спящих русских, – нет их, нет проблемы! Все равно придется скрывать и от ихних и от своих, что Джохар жив, пока он не сможет взять власть в свои руки. Свидетели нам не нужны.
– Я против! – внезапно воспротивился Хутиев, – с твоей логикой, Абу, я полностью согласен. Но русские для нас – это пока, как бы индульгенция, последний довод. Это офицеры ГРУ и они наши заложники. Я слово дал. Мы ими можем прикрыться и прикрыть Джохара, если нас вдруг перехватят. А убрать их никогда не поздно, можно и в Грузии или на границе, или в любой момент, когда мы почувствуем, что вне опасности! – Хутиев потянулся, – но чтобы они не сбежали, надо бы их немного спеленать, приставить охрану.
– Твое слово закончилось с выстрелом по Джохару! – напряженно сказал Арсанукаев, глядя в глаза Шахиду.
– Мы-то знаем, что они не причем! – спокойно ответил Шахид, вытаскивая из кармана куртки сигареты.
– Свяжем руки, и я приставлю своих лучших людей, а там посмотрим! – сказал Орхоев.
– Смотри, они опасные бойцы, могут оказать сопротивление, если почувствуют, что их жизни в опасности! – предупредил Хутиев, – я бы поручил их лучше Борзоеву. Он одного с ними класса подготовки, и он сможет их удержать.
– У меня тоже бойцы хорошие! – разозлился Орхоев, – я гарантирую своей жизнью, клянусь мамой, что они не сбегут!
– Хорошо, Мовлади – они пока твои! Ставь своих людей, но если что случится с ними, ты ответишь перед нами по нашим законам! – лениво сказал Хутиев.
– Я бы хотел знать, кто против нас все же играет, кто наши соперники? – облокотился на руку и вытянул ноги в сторону озера Арсанукаев.
– Я думаю, что если недавно отозвали из ФСК своего представителя генерала Воробьева Вячеслава Стефановича и на его место прислали тоже генерала Анастасова Наиля Сетдаровича, я с ним как-то сталкивался. Очень интересная, колоритная личность. Замешан в поставках наркотиков из Афганистана еще в СССР. Попался, но прикрыл более старших товарищей и это ему не забыли. Когда кончилась Советская власть, проявил чудеса преданности новой власти. В девяносто первом был у Белого дома, в девяносто третьем против него. На его совести расстрел Белого дома. Это его люди стреляли в спины «альфовцам», чтобы те пошли на штурм, взрывы в автобусах, электричках, на рынках – все, что валят на нас! – Хутиев повернулся к собеседникам лицом и сел, – он создал управление специальных операций на Северном Кавказе, которое и сам возглавил. Именно он составил списки наших руководителей, которые должны быть уничтожены в первую очередь – там и Джохар, и вице-президент, и Шамиль, и Хаттаб, Гелаев и Закаев, и братья Яндорбиевы, Херхоев, Бараевы, Бугаев и покорный ваш слуга Хутиев и ты, Абу! – Шахид развел руки и улыбнулся в свою небольшую бородку.
– И давно он здесь? И откуда ты все знаешь, Шахид? – нахмурился Арсанукаев.
– Меньше месяца. Успел испортить отношения с ГРУ, которые не захотели ему подчиняться. Но провел ряд успешных операций в районе Ведено, где наших крепко прижали. А знаю все от своих людей с той стороны, с которыми воевал в Афгане.
– Я пойду, распоряжусь об охране русских! – сказал Орхоев и направился к своим бойцам.
К лежавшим у озера Арсанукаеву и Хутиеву подошел Мусса – телохранитель Джохара.
– Плох он, бредит! Нужен срочно врач!
– Сейчас Мовсар приведет врача с лекарствами и думаю, что мы можем помочь! – сказал спокойно Хутиев. – Аллах велик и душа Джохара, и наши судьбы в его руках!
Где-то на западе грохотала авиация. В чистом небе было видно, как разворачивались в воздухе самолеты и уходили на запад к ингушской границе.
– Думают, что мы в Ингушетию ушли к Аушеву. Наверное, это Омар туда отступает. Конечно, это логично, но более опасно! – начал рассуждать Арсанукаев и, повернувшись в сторону Орхоева, скомандовал, – Мовлади, дай своим бойцам приказание замаскироваться! Если они нас здесь обнаружат, то не выпустят отсюда!
Орхоев проинструктировал трех бойцов с каменными лицами и молча кивнул Арсанукаеву в ответ головой.
Вересов проснулся от того, что его кто-то потревожил. Он немного полежал, чувствуя, что кто-то бесцеремонно ворочает его ногу, открыл глаза и увидел, что бородатый боец чеченского сопротивления перетягивает его ногу веревкой. Он увидел, что другой конец веревки привязан к ноге Осиповича, который