***
Принято считать, что мужчины не выносят женских слез. Драматурги и сценаристы всех мастей очень любят пользоваться этим фактом, герои их пьес и сериалов часто, увидев, что женщина плачет, в отчаянии восклицают: «Я сделаю все что угодно, только перестань!» Справедливости ради необходимо заметить, что для нормального мужчины такое зрелище действительно является серьезным испытанием, потому как страх перед женскими слезами заложен в сознании мужчин генетически. А когда это происходит в батискафе на огромной глубине, ситуация лишь усугубляется.
Ирина Новикова плакала навзрыд и, сидящий в командирском кресле Петр Ухов, никак не мог остановить этот мокрый процесс. Он, как и многие мужчины, в самом начале причитаний, всеми способами старался предотвратить появление предательского блеска на ресницах сентиментальной коллеги. Но все было напрасно.
– Милый Минх, – подвывала и всхлипывала Ирина, – Маленький, щупленький, а какое у этого человека мужество и преданность науке?! Семен Аркадьевич – настоящий герой. Почему мы с тобой разрешили ему остаться. Почему не остался кто-нибудь из нас?
– Послушай, Ириша, я тебе отвечу на этот вопрос очень просто и аргументировано. Я не мог остаться, потому как, во-первых, я занимаюсь не гуманоидами, а телепортацией. А во-вторых, никто кроме меня из нас троих не умеет управлять батискафом. Ты не могла остаться по иным причинам. Ты – женщина, причем женщина любимая, которой я собираюсь сделать предложение, когда мы выберемся отсюда.
– А мы выберемся? – по-женски насторожилась Новикова, хотя, судя по всему, она не оставила без внимания слово «предложение».
– Конечно. Этот нинген мысленно передал мне информацию, как нам необходимо действовать дальше. На первый взгляд, все не так сложно. В батискафе мы с тобой дожидаемся, когда пещера заполнится водой. Это происходит тут дважды в сутки. Затем надеваем на головы эти прозрачные колбы, которые подарил наш подводный друг и выбираемся из батискафа наружу. Гуманоид обещал, что мы сразу же начнем всплывать на поверхность океана, причем в самом безопасном режиме. Смотри, Ириша, похоже, наша пещера интенсивно заполняется водой.
Действительно, с каждой минутой вода прибывала, батискаф уже слегка даже покачивало. С разряженными аккумуляторными батареями АС-34 был бесполезен для эксплуатации. Петр знал это наверняка, поэтому, когда Минх объявил о своем желании остаться в подводном мире, Ухов мысленно попросил гуманоида о помощи, чтобы как-то выбраться из пещеры на поверхность океана. Нинген также телепатически поинтересовался о возникших проблемах, а затем пообещал помочь и исполнить просьбу гостей. Из какого-то резервуара, напоминавшего карман, он извлек три небольших белых шарика, похожих на мячи для пинг-понга. На каждом из них была расположена небольшая круглая кнопка. Нинген нажал на кнопку на одном из шаров. Шар сразу же начал расти и через несколько секунд увеличиваться в размерах, постепенно превращаясь в прозрачную вытянутую колбу. Когда она стала напоминать космический шлем, в котором легендарный Юрий Гагарин осваивал космос, подводный житель водрузил её на голову Ухова. После этого немного обескураженный непонятным новшеством Петр услышал негромкий щелчок – это колба прочно присосалась к его комбинезону.
– С этим устройством вы сможете быстро подняться на поверхность океана, – прочитал Ухов телепатические мысли гуманоида, который протянул ему и Ирине по такому же белому шару.
– А как потом снять это устройство? – мысленно задал вопрос Ухов.
– Никак, – также мысленно прозвучал ответ подводного жителя, – В среде вашего обитания оно бесследно растворится. А в нашей среде это делается следующим образом, – сообщил гуманоид.
После этого он дотронулся до колбы-шлема каким-то предметом, похожим на обычный брелок. Тотчас снова раздался негромкий щелчок, устройство отсоединилось от комбинезона Ухова, после чего гуманоид помог снять его с головы Петра. Оказавшись в руках подводного жителя, колба непонятно по какой причине снова принялась видоизменяться, пока не превратилась в прежний шарик для пинг-понга. Гуманоид снова спрятал его в карман.
Ухов и Новикова переглянулись, но ничего не успели сказать друг другу, потому как гуманоид передал: «Пора. Мы должны уйти».
Прощание с профессором было коротким, но эмоциональным. Они обнялись и пожелали друг другу удачи. Ирина держалась молодцом и молча поцеловала Минха на прощание в щеку. Но женская психика таит в себе немало загадок: вернувшись на батискаф, Ирину вдруг словно прорвало, и она разрыдалась, искренне сожалея о решении Минха. Ухову стоило немалого труда прекратить все эти эмоциональные проявления. Чтобы окончательно нейтрализовать негативную реакцию молодой женщины, Петр завершил свои рассуждения на оптимистической ноте.
– Ира, послушай. Я давно знаю профессора и почему-то уверен, что он обязательно вернется, убедив подводных жителей в доброте своих намерений. Вернется, узнав множество полезной информации об иной форме жизни наших подводных соседей.
Последний аргумент, как и ожидалось, подействовал на Ирину. Она перестала бурно лить слезы, периодически лишь тихонько всхлипывала.
– Ириша, мы с тобой просто обязаны выбраться отсюда, чтобы рассказать людям о том, что мы видели и узнали.
Тем временем вода заполнила вход в пещеру полностью и Петр решил действовать. Он помог Ирине включить и затем надеть на голову колбу. Дождавшись, когда процесс завершится и колба присосется к гидрокомбинезону, он проделал аналогичные действия и с собой. Дышать оказалось вполне свободно и намного комфортнее, нежели в легководолазной маске. Кроме того, они могли безо всяких переговорных устройств, свободно общаться между собой, что вызывало определенное удивление молодых ученых. Но что-либо выяснять не было ни времени, ни желания. Петр и Ирина покинули батискаф и, пристегнувшись один к другому легким тросом, защелкнув карабины на поясе, взялись за руки и поплыли к выходу из пещеры. Достигнув её края, Ирина на всякий случай задала риторический вопрос:
– Интересно, а как быть с декомпрессией? С такой большой глубины еще никто вне батискафов или спасательной камеры, не всплывал. Смотри, какая вода темная, солнечный свет сюда пробиться не может. Даже глубиномер на батискафе вышел из строя. А это может означать, что глубина здесь больше километра. Как ты думаешь, гуманоид уверен в своих колбах? Мы останемся живы?
– Ириша, давай думать о хорошем, – попытался рассеять мрачные мысли подруги Ухов, – Лично я верю, что наши подводные друзья предусмотрели защиту и от этой опасности. Так что, деваться нам с тобой все равно некуда. Как говорится, будь, что будет!
Дружно оттолкнувшись от края пещеры, Петр и Ирина под воздействием какой-то неведомой силы, плавно принялись всплывать. Подъем из океанской пучины продолжался минут двадцать-двадцать пять и никаких неудобств, связанных с декомпрессией, акванавты не испытывали. Как и обещал гуманоид, через несколько минут после того, как Петр