Коробку с подарком Жеки, я лично отвезла в клинику и отдала Светлане. Та по-началу скромно потупила глазки, а потом рассмеялась и подмигнула мне. Я пожала плечами и ушла. Их с Жекой игры — их личное дело. Мне чужого не нужно.
Альберт торжественно вручил мне новенький айфон и шикарный букет цветов, а меня мучило чувство вины за то, что не доверяла своему мужу, гоняла его по всему городу, а потом наговорила много некрасивых слов. Терзало мою совесть, и я всячески заглаживала свою вину. Но самым любимым у нас с Аликом было одно особенное наказание…
За спиной с тихим шорохом откатилась дверь, запуская в душ волну прохладного воздуха.
Я не стала оборачиваться, продолжила плавными, манящими движениями ладоней смывать с тела душистую пену. Даже чуть-чуть прогнулась в спине, дразняще выпятив попку.
Большая тёмная тень загородила собой свет, падающий в душевую, и нависла надо мной.
— Готова просить прощения? — тихим рыком прозвучало над головой.
Резко обернулась и упёрлась взглядом в мощную мужскую грудь, покрытую густой тёмной порослью волос. Медленно подняла глаза и слизнула с губ капельки воды.
Глаза мужа потемнели до черноты бездонной бездны, в глубинах которой неиствовали всполохи огня.
— Да, мой господин. — смиренно пролепетала я.
— На колени. — последовал приказ, и я медленно, скользя ладошками по мужской груди, кубикам пресса, мускулистым бёдрам, опустилась коленями на кафельный пол.
— Что мне сделать, чтобы вы простили меня, мой господин? — подняла я покорный взгляд.
В тёмных глазах вспыхнуло пламя. Стоящий колом член дёрнулся и упруго качнулся перед моим лицом, едва не задев по носу.
— Ты знаешь. — на последних крохах терпения прохрипел Альберт и поддался ко мне бёдрами.
О, я знала! Я очень полюбила эту игру, в которую мы с мужем с удовольствием играли последний месяц. Когда наказание перерастало в горячее прощение и в ещё более горячее вознаграждение! Вот так вот я готова была просить прощения всю оставшуюся жизнь.
Конец.