Мир останавливается. Не в метафорическом смысле — буквально. Всё замирает. Воздух, звук, даже тьма вокруг — неподвижны. Пространство перестаёт быть. И, самое интересное, это касается не только моего Лимбо и измерения за ним. Вся вселенная, в том числе и реальный мир вне этой темницы, застывает. Я чувствую, как время словно стягивается в тугой узел: прошлое, настоящее и возможное сливаются, и между ними нет дыр.
Гильгамеш и Трикстер остаются стоять. Обычная остановка времени ничего бы им не сделала. Но сейчас даже они не могут двинуться. Я чувствую, как их сознания ещё где-то держатся, цепляются, но физически — они всё. Не способны ни атаковать, ни защищаться.
Лисанна — это квинтэссенция силы Вечности. Этот меч воплощает собою саму концепцию времени, и владеет ею в полной мере.
Я прохожу мимо них. Медленно. Без пафоса. Просто делаю своё дело. Два коротких удара — точных, выверенных. Даже звук лезвия не слышен. Всё заканчивается. Их тела рассыпаются в прах.
Прах не похож на пыль: это не частицы их тел, а отголоски их сущности.
Лимбо дрожит. Пространство, освобожденное от двух антагонистов, не восстанавливает прежнюю плотность. Наступает пустота иного рода: не напряжение вероятностей, а холодное, ровное молчание. Я стою посреди этого молчания и слышу своё сердце как чужое — оно стучит, но звук пустой комнаты.
Я опускаю руку. Рукоять Лисанны лёгкая и тёплая от моих пальцев. На лезвии остаётся тонкий след — не кровь, а отпечаток времени. Я делаю шаг в сторону, и пространство, сдерживаемое Лисанной, начинает медленно возвращать контуры — как если бы кто-то осторожно заклеивал разрыв. Но кое-что уже не возвращается. Между слоями реальности зияет пустота, и в ней таится голос, который раньше был частью меня, а теперь стал эхом.
Когда время возвращается, пространство делает вдох. Тишина наполняется звуком, будто кто-то включил мир заново. Волны реальности расходятся по Лимбо, заполняя трещины, возвращая глубину и структуру. Воздух, которого не должно быть, вдруг обретает вкус — металлический, с оттенком озона. Всё снова существует, хотя секунду назад ничего не было.
— Весело было, — успевает сказать Трикстер. Его голос идёт с задержкой, как эхо из другой записи. — Рад, что оригинал оказался таким сильным. Значит я могу умереть со спокойным сердцем. — говорит он.
Ну или вернее, воспоминания обо мне. Которые, тем не менее, до самого конца оставались упрямыми и раздражающе скверными.
Я смотрю на пустоту. Молчу.
— Вы не настоящие, — говорю тихо. — Только память. Поэтому и силы ваши были неполные. Если бы это были настоящие Трикстер и Исток, мне бы не удалось выиграть так просто.
Слова звенят в тишине, и кажется, что сама реальность прислушивается. Лисанна, всё ещё сияющая ровным светом, тихо гудит, будто подтверждает. Затем лезвие начинает медленно растворяться, превращаясь в тонкий шлейф серебристых частиц.
Мир становится тише. Лимбо стабилизируется — линии пространства выравниваются, время снова течёт ровно, без скачков. Я впервые за всё время позволяю себе короткий выдох. Грудь сжимается, потом отпускает. Может, хоть минуту без сюрпризов.
Но, конечно, нет.
Пространство снова трещит. На этот раз — иначе. Не как раньше, не просто волнами энергии. Оно крошится, как стекло, по всему периметру. Звук — будто кто-то ломает зеркало изнутри. Из трещин вылезают щупальца — тёмные, вязкие, переливающиеся странным светом. Они тянутся медленно, с осознанным интересом, как зверь, впервые увидевший добычу. Сотни, тысячи.
— Это что за… — начинаю я, но не успеваю договорить.
[Это Ковчег Душ! Поскольку ты сейчас не в реальном мире, ему не нужно бояться уничтожить мир и он вторгся сюда!
Он пришёл сам, Вик! Лично!]
Щупальца уже рядом. Одно дотрагивается до пустоты — и та просто исчезает. Без вспышек, без взрыва. Без остатка. Место, где было «что-то», становится ничем. Даже воспоминание о существовании того места стирается. Пустота по-настоящему голодная.
Я смотрю на это устало. Без страха. Без эмоций. Я даже не удивлён.
— Я ваш рот мотал…
Глава 33
Щупальца дрожали, будто их сдерживала какая-то сила, не позволяя дотянуться до меня. Потом разошлись, открывая глаз. Один. Огромный, как вся реальность, решившая, что сегодня она — зритель.
А вот и он. Огромное бесформенное нечто с щупальцами и глазом. Наверное, таким и представляешь Z-ранговую тварь что за пределами человеческого восприятия.
— Ну наконец-то, — я усмехнулся. — Сам явился. А то надоело бить посуду, пока хозяин прячется за дверью.
Глаз мигнул. Пространство вокруг содрогнулось. Тьма зашевелилась и потекла, как расплавленный металл. Из неё вырастали новые щупальца, ломая воздух, будто это просто ткань. Давление поднялось настолько, что сам мир начал сжиматься и дрожать.
— Я чувствую твоё дыхание, — сказал я. — И, знаешь, мне нравится твоя самоуверенность. Только вот беда — победить тебя в обычном состоянии я не смогу.
[Это была шутка, да? Скажи, что шутка.]
— Нет, Вирус. Не шутка. — я улыбнулся шире. — Но я же не сказал, что это проблема.
Я шагнул вперёд. Воздух вокруг выгнулся, словно пытался увернуться. Пространство затрещало, и в тот момент что-то во мне щёлкнуло. Мир посерел. Всё стало слишком ясным, как будто я вдруг вспомнил, как именно устроена Вселенная.
Z-ранговые… Те, кто не пользуются концепциями, а являются ими. Не «владеют силой разрушения», а и есть разрушение. Не «понимают созидание», а рождаются им. Они — сами законы, на которых держится всё остальное.
Я — не из них. Но я — тот, кто придумал и воплотил Вечность. И пусть я не способен стать полноценным Z-ранговым, имитировать их уровень я могу. Когда-то я уже победил одного из таких, превратившись в Дракона Вечности. Теперь же моё сродство с этой концепцией стало куда глубже.
Тело дрогнуло, распадаясь на фиолетовую энергию. От человека остались лишь очертания. Волны силы прошли по измерению, заставив само пространство шипеть. Одно только присутствие этой формы вызывало у Ковчега Душ первобытный ужас. Он попытался отступить — щупальца дёрнулись, раскрывая портал в другую пространственную ось, но пространство не послушалось. Он не смог уйти.
[Он… боится?]
— Ага, — ответил я. — И правильно делает.
Концепции, как и стихии, не равны. Разрушение и Созидание — сильные вещи. Но они живут во времени. Им нужна последовательность: начало, процесс, конец. А я — Вечность. У меня нет «до» и «после». Есть только всегда.
Моя аура пошла волной. Пространство, где стоял Ковчег Душ, побелело. Он взвыл. Щупальца дернулись, глаз лопнул, и вся эта безумная махина начала сжиматься, как пепел в пламени.
— Знаешь, я ведь не